Принцесса вновь глянула на дворец, села на байк и медленно подъехала к следующим воротам, уже основательно охраняемым хорошо подготовленным элитным отрядом самураев императора.
Тори вновь остановилась, но двигатель заглушать не стала. Ворота отворились, и оттуда вышел человек в защитной экипировке. На поясе его болталась катана, вставленная в сая, а на плече висел автомат. Палец мужчина предупредительно держал на курке. Он был наготове.
– Кто такая? – поинтересовался самурай.
Принцесса принципиально ничего не ответила, сосредоточенно глядя на него сквозь прозрачный визор шлема. Раньше ей не задавали подобных вопросов. Все и так знали, кто может позволить себе подобную дерзость – ворваться на байке прямо во внутренний дворик дворца. Но это было давно. Многое позабылось. И то, что принцесса вернулась, знал лишь ограниченный круг лиц.
– Пропусти! – услышал солдат знакомый голос из-за спины.
Самурай послушно открыл ворота.
– Мастер Джун, вы ли это? – заглушив, наконец, дерзко рычащий мотор, спрыгнула с сиденья Тори Бецу.
Мужчина лет пятидесяти в отменном утепленном кимоно, с тонкими заплетенными на затылке и бороде черными косичками, скупо улыбнулся.
Принцесса скинула шлем и, почтенно поклонившись начальнику императорской охраны, улыбнулась ему в ответ. Затем подошла и обняла мужчину.
– Как ты, дитя? Мы уж думали, что ты погибла, – поинтересовался самурай, ласково глядя на свою лучшую ученицу. Именно он обучил Тори всему, что она умела.
– Нет, мастер Джун, я всего лишь пыталась найти умиротворение. Но судьба вновь не позволила мне этого сделать. Слишком много вопросов остаются без ответов, а виновники продолжают почивать на лаврах без должного наказания, позабыв о возмездии и справедливости.
– У тебя всегда было обостренным чувство справедливости. Но ты должна понимать, Тори-тян, что