– Мне идёт седьмой десяток, надеюсь, что смогу проскрипеть ещё лет пять, а потом надо идти на покой. В отставку или в сенаторы, болеть стал часто, спасибо Асуру, он своими отварами и травами хорошо поддерживает моё здоровье, – с грустью закончил говорить Крыжов.
Я понимал, что команда, которую ко мне выдернул Милославский уже немолоды, хорошо то, что они сами заботятся о своих приемниках. Сдаёт постепенно старая гвардия, приходит время молодых. Да что там говорить? Мне самому уже почти тридцать пять лет. А кажется, что я совсем недавно очнулся в теле императора-узника. Я записал себе в памятку, что надо будет поговорить со всеми высшими чиновниками о их приемниках. Вскоре предоставился случай говорить на эту тему с графом фон Нирот.
– Густав Себостьянович, есть на примете кандидатура, кого ты готовишь в приемники?
– Всё чаще присматриваюсь к Казимиру Годжинскому. Подержу его ещё годик в России, потом начну отправлять в Европу. Но уже сейчас могу сказать, что он сможет потянуть мою «лямку» в МИД, – твёрдо произнёс граф.
Насчёт Годжинского я поддерживаю своего министра дипломатии. Казимира знаю давно, он мне верен вне всяких сомнений. Его действительно надо протестировать на дипломатической работе в других странах. Вот с Милославским хуже, для него пока замены не вижу. Фёдору Сергеевичу я уже сказал, чтобы он присматривал себе помощника, который в будущем займёт его пост.
Глава 2.
Весна 1775 год. Калифорния. События в эпизодах.
У подножья горы Шаста расположился небольшой форт, где дислоцируется 1-я рота, 1-го полка Национальной Гвардии королевства. Командир роты капитан Шульц Фишер. Гора Шаста входит в горную цепь Каскадных гор и является стратовулканом1 в этой горной цепи. В этих местах берёт свой исток река Сакраменто. В задачу форта входит патрулирование северного района месторождения золота в Калифорнии. Командира роты капитана Шульца Фишера его подчинённые немного боятся, но всё же уважают. В Новый Свет Фишер попал десять лет назад в качестве наёмника, но уже больше пяти лет служит панамскому сюзерену. Капитан заполнял журнал отметок патрулирования участков, когда в дверь ворвался взводный командир Джон Мюррей. Капитан Фишер удивлённо поднял взгляд на своего взводного. Должно случится что-то такое неприятное, чтобы перед пруссаком нарушали дисциплину. Ибо капитан славился большим ревнителем субординации и дисциплины.
– Надеюсь у тебя есть объяснение, лейтенант, того, по какой причине ты врываешься в мой кабинет без стука, а на твоём лице растерянность, – спокойно произнёс командир 1-й роты 1-го полка Национальной Гвардии.
– Командир, на мой конный патруль совершено нападение. Прибыл гонец, говорит, что напали у западного склона горы Шаста. Я отправил туда два своих отделения и медиков. Потери – один «двухсотый» и два «трёхсотых»2, – порывисто доложил лейтенант Джон Мюррей.
– Не суетись, лейтенант. Прикажи вестовому3,