Тихий, тонкий жалобный шепот, бормотание заученных и искренних, придуманных на месте молитв, громкие причитания с взываниями к Богу с жалостливыми и безнадежными всхлипываниями, стоны, кряхтение, сопение и многое другое издаваемое массой перепуганных людей… А также… Нет. Он не ослышался! И только это полностью опровергало теорию всемилостивого бога, придуманного для землян… Раздающийся поблизости плач ребенка. Недавно рожденного малыша, ведь именно так плачут в данном возрасте. Непонимающе, просяще, ожидающе и искренне!
И вот вся эта какофония звучных людских переживаний моментально окружила поднявшегося с четверенек измученного парня, заставив страдальчески сморщиться от ее внезапности.
– И так… Я, как обычно чесал яйца у всех на глазах… – не особо удивившись, пробормотал под нос Дмитрий и сделал шаг из неясного света, источаемого плюющейся стеной в подвальный полумрак, дабы познакомиться с земляками, однако шага не хватило.
Пришлось пройти целых пять, причем по множеству неровных камней и через такое же количество недвижимых, лежащих в различных позах распухших тел, так и не доживших до «счастливого» момента увидеть людей, а точнее узников Ада, буквально излучающих горе, тоску и безнадежность.
Кого из жителей Земли здесь только не было, нет смысла даже перечислять, ибо Сортировочная собрала представителей каждой нации, всех, как одного со свежими, пахнущими горелым мясом тавро на лбах и голых, как нудисты в Лисьей бухте Коктебеля. Старики, женщины, девушки, мужчины, юноши, и тот самый обладатель младенческого плача, бестолково размахивающий миниатюрными ножками с ручками и находящийся на руках, наверное, матери. Других детей, кроме него здесь не проглядывалось, лишь более-менее взрослый люд, правда это была лишь малая толика разместившегося на полу и возле мрачных склизких стен народа, увиденного Дмитрием, на которого никто не обратил внимания. Скорее всего, он не первый, кто вывалился в довольно сильно пахнущую мочой сумрачную темницу, и здесь каждый так начинал.
Судя по наблюдаемому парнем зрелищу, все эти люди оградились друг от друга стеной непонимания и собственных страданий, где каждый занимался только собой, даже не пытаясь найти общий язык с бесцельно бродящим, сидящим или лежащим рядом, идентичным ему адским «гостем». Такова природа человеческого страха, когда человек после пережитого ужаса запирается внутри себя и никого не подпускает. Даже, когда боль исчезла…
– Привет… – неуверенно и почти неслышно автоматически пробормотал он, шокированный количеством людей, наполненных безразличием друг к другу.
«Как будто снова на Земле оказался, да прямо на гигантском ЖД вокзале, типа все куда-то едут и никому, ни до кого нет