– Пожалуй.
Они договорились поужинать в кафе напротив станции метро «Канал Грибоедова». Увидев Романа, Стелла слегка разочаровалась: на турбазе он выглядел привлекательнее. Теперь перед ней стоял немолодой мужчина с серыми волосами и угреватым носом, выдающим любителя спиртного. Но одет с иголочки, подтянут и чисто выбрит. На плече небольшая пухлая сумочка. Стелла поморщилась: нет, чтобы «дипломат».
Роман оказался разговорчивым и приятным в общении; Стелла даже временно забыла предательство Афанасия, и принялась отчаянно кокетничать, вызывая неподдельный восторг спутника и притягивая взоры молодых парней за соседним столиком. Голова кружилась, и не только выпитое являлось тому причиной. Хотелось отомстить бывшему жениху и доказать себе, что свет клином не сошелся на Афанасии. Выйдя из кафе, не раздумывая села в такси, соглашаясь продлить вечер дома у Романа.
Мужчина жил в однокомнатной холостяцкой квартирке.
– Неплохо, чистенько.
– Лишь ночую, а так постоянно на работе, вожу продукты, дело прибыльное.
Роман открыл бар, наполненный огромным количеством разномастных бутылок:
– Коньяк «Наполеон», водка, виски, ликер «Бенедиктин», мартини. Выбирай, милая.
– «Наполеон»? Еще не пробовала. Настоящий?
– Обижаешь. «Смольный» обеспечиваю. Только отборный продукт. В магазинах – шаром покати, а у меня – полная чаша! Дефицит на дефиците.
Банкет затянулся: ночью явились приятели, которых Роман едва помнил, выпили, затем испарились.
Занимались любовью почти до самого утра, и едва она заснула, вконец обессилев, затрещал будильник:
– Гестапо? – Простонала Стелла, – Боже, ни минуты покоя!
– Отдохнём на том свете, дорогая. Спи, чайку хлебну, и на службу.
– Воскресенье, какая работа?
– Уф, тяжко. Попробую взять отгул, но явиться все равно надо.
Сквозь пелену сна звон ложечки о чашку.
– Стелла, затвори дверь, ухожу.
Покачиваясь, девушка поднялась, вышла в коридор, зевая:
– Голова трещит, столько выпили.
– Да уж, – улыбнулся Роман, – сердце кувыркается, еще этот чай, тошнотворное состояние. Рюмаху бы!
Он поставил чашку в раковину, потянулся:
– Что-то нехорошо мне, – схватился за сердце и рухнул на пол.
– Роман, не придуривай, – хихикнула Стелла.
Мужчина не шевелился. Она опустилась на колени, приложила ухо к его груди. Но кроме отчаянного стука собственного сердца ничего не услышала. Девушке показалось, что грудь Романа едва заметно поднимается. Она выпила коньяка и присела за стол. Вот придурок!
– Эй, студент! Мне такие шутки не нравятся.
Она подошла к Роману и присела на корточки:
– Очнись! – потрясла за плечо, и вдруг предположила: не умер ли?
Стелла не видела покойников и не имела понятия, как вести себя в данном случае. Пришло на ум, хорошо сделать искусственное