Серебряной ложечкой, которой предки черпали некогда горчицу, лаборант взял щепотку грунта, поместил под микроскоп и прилип к окуляру. Молекулы живо передвигались по всем направлениям, казалось, хаос владел ими. Под живительным действием кислорода клетки менялись и множились с каждым мгновением. «Вот она, – сразу определил Билл, – из миллионов я узнаю тебя». Он пинцетом выдернул частичку, излучающую слабый голубоватый свет, и поместил ее на белый лоток. Она представляла собой окаменелую золу. После нескольких часов кропотливого труда к ней присоединились ещё несколько. В кабинет стучала жена, настырно, как ему почудилось, злобно. Билл распахнул дверь:
– Что ещё?
– Тебе пора на работу, дорогой.
– И это повод колошматить в дверь, пугая всех святых?
– Билли, я стучу, стучу, и никакой реакции, думала уснул. Завтрак на столе.
Ворча под нос, Билл запер дверь кабинета на ключ и спустился в столовую.
– Опять рогалики. Хоть бы яичницу с беконом поджарила, ведь и так ни черта не делаешь.
– Чем плохи рогалики? Раньше тебе нравилось так завтракать, – голос Клер дрожал, и на долю секунды он испытал угрызения совести. Но что-то темное захлестнуло, лишило воли.
– А теперь я хочу еды.
Залпом выпил чашку кофе и встал из-за стола, оставив нетронутым завтрак.
– Милый, у тебя есть время на яичницу. Хочешь, поджарю?
– Я сыт.
– Билли…
– Извини (что ей от меня надо?).
Билли поднялся в кабинет: «Ещё полчаса, и буду собираться на работу». Но спустя час он по-прежнему сидел, уставившись в микроскоп. Зазвонил телефон: Мирна. Он сослался на плохое самочувствие.
– Ладно, отлеживайся. Но, чтобы завтра был, работы непочатый край.
– Спасибо, Мирна. Пусть не трогают мой контейнер, сам разберусь.
– Хорошо.
Она положила трубку. Билл вернулся к столу, сел, положив руки перед собой, сцепил пальцы. Словно загипнотизированный, смотрел на лоток, не отводя глаз и вроде бы не думая ни о чем. Языки пламени – вот что билось перед его внутренним взором. «Виктор! – закричал Билли, не помня себя от ужаса, – Виктор!»
– Спаси меня, Билл.
– Милый, ты звал? – заглянула в дверь Клер.
– Уходи, я запретил беспокоить, когда работаю.
– Стив спрашивал о папе. Может, соизволишь пообщаться с сыном?
– Иди, гуляй с ним. Мне некогда.
Он закрыл дверь перед носом жены и дважды повернул ключ:
– Виктор, мы теперь одни.
Столб огня метнулся в лицо: человеческие существа в широких черных плащах подняли его над землей и понесли: тело извивалось в предчувствии мук, он визжал подобно зверю, зная, что наказания