Мне бы промолчать и уйти. Глядишь, цела бы осталась. Нет, начала советы раздавать. Вичка немного послушала, а потом приподнялась. Откинула одеяло, и я рассмотрела, какая она вся перебинтованная, заклеенная и намазанная зеленкой. Выглядело страшно.
– Это ты специально все сделала, – зашептала Вичка, жутко округляя глаза. – Натравила ее на меня. Позавидовала. Мне бабка все рассказала про эту Юлечку. Это у вас семейное.
С шепота она перешла на крик. В углу на кровати заворочались:
– Вика, что случилось?
Голос у бабы Шуры, несмотря на болезнь, был весьма бодр.
Я вылетела из дома.
Очень интересно было узнать семейную тайну, по которой Юлечка явилась именно ко мне, но для начала надо было кое-что другое выяснить.
Шульпяков все так и ездил с банкой в обнимку. Я ее отобрала, допила молоко. От этого в голове как-то прояснилось.
– И чего вам про меня Вичка наболтала?
Шульпяков перестал улыбаться и посерьезнел. Но молчал. Партизан в пятом поколении.
– Про третью мировую с инопланетянами ничего не было? О том, что надо мрамор и гранит запасать? Что они от радиации помогают.
– А помогают? – сбился с патетического настроя Шульпяков.
– Ты думаешь, чего Веревкин с Ляшко вперед рванули, а тебя, дурака, следить оставили?
Шульпяков взял свою банку и обиженно посмотрел на дно. Никуда не бежал. Видать, чувствовал, что опоздал. Вид у него был совсем уж убитый. И кривой руль у велосипеда он разглядел. И болтающийся отражатель. Даже болты багажника пальцами подтянул, терминатор.
Я решила не вгонять его в окончательную энтропию, хлопнула по плечу и сказала как можно бодрее:
– Тебе повезло. Юлечка – монстр. Теперь у Ляшко глисты заведутся. А у Веревкина еще какая зараза. Она так просто это не спустит. Отомстит. Видишь, на Вику дом уронила. А на них – по инопланетной тарелке. Так что радуйся.
Шульпяков попытался порадоваться, но вышло неубедительно. Последнее время в деревне все выглядели как-то странно. Словно над домами распрыскали специальный порошок – жители разучились радоваться.
– Поехали посмотрим, что они там натворили, – предложила я.
Шульпяков не торопился. Он думал, думал, а потом вдруг выдал:
– Громова сказала, что у тебя голова поехала, что ты теперь призраков видишь. И про какую-то Юльку впарила. Что это семейное предание. Что твоя бабка эту Юльку извела, вот теперь она через поколение мстит. И что если камень убрать, то призрак исчезнет.
Забавно она мне мстит, роняя крышу на Вичку. Говорить я об этом не стала, чтобы не запутать Шульпякова окончательно. А то он и без этого весь такой