– Минут двадцать, – ответил Рудин.
– В туалет можно?
Водитель притормозил. Мальчишка вылез из машины, спрыгнул в траву по колено, завертел головой. Необычно это все в первый раз – ни дерева тебе, ни кустика. И только необузданный, вездесущий ветер.
Ветер ворвался в салон, растрепал Савве волосы. В животе заурчало. А ведь он не ел с самого утра. В городке перекусить тоже не удалось. Герасиму сунули какой-то пакет с едой, так он сжевал все по пути, даже не подумал поделиться с отцом. Да и ладно, лишь бы за собой упаковочную бумагу прибрал. Но видимо и этому его не научили.
Откуда-то из-за горизонта стали выплывать тяжелые тучи, глядя на них, Рудин поморщился. Мальчишка запрыгнул обратно, плюхнулся со всего маху на сиденье и громко охнул. Потом сунул руку под зад и вытащил глиняную чашку, запрятавшуюся под раскиданную бумагу.
– Че это вообще здесь делает? – его возмущению не было предела.
Савва забрал у него чашку. Так и есть – «керамика» из пещеры. Глянул в сторону Игоря Ивановича. Тот озадаченно пожал плечами.
– Да не воровал я! – выкрикнул Герасим в ответ на их молчаливый упрек. – Еще не хватало мне всякий хлам собирать, есть кому и без меня этим заниматься.
Герасим был не на шутку возмущен. Намек на себя Савва тоже ясно расслышал. И это разозлило. Разозлило еще и то, что свидетелем их семейных разборок стал посторонний человек.
– Откуда тогда эта вещь?
Пришла новая догадка. Он покосился на Рудина. Не рановато ли тот расхищает музейное достояние? Директор молча забрал у Саввы чашку и выкинул из машины. Савве даже показалось, что он злорадно улыбнулся, как будто мстил чашке за свою неудачу с пещерой.
– Думаю, этого не стоило пока делать, – заметил Савва. – Да, я дал устное заключение, но оно документально еще не оформлено и без доказательной базы…
– Мы на самолет не опоздаем? – оборвал его Герасим.
– Может, ты все же не будешь вмешиваться в разговоры взрослых? – вскипел Савва. Сын в который раз опускает его в глазах директора музея.
– А вы разговаривали?
И снова этот снисходительный тон. Какого черта! Воспитала же его Надя. Сын отца ни во что не ставит. В прошлом году они с Герасимом вполне ладили, что изменилось в этом? А может свалить все на переходный возраст и не обращать внимания? Савва достал из сумки наушники и подключил их к своему телефону. Хорошая музыка всегда успокаивала его.
Вскоре показался частный аэродром, огороженный металлическим забором. Это был старый заброшенный полигон, построенный когда-то военными, а теперь принимающий самолеты раз в пятилетку. Савве сразу не понравилось, что кукурузник стоял в ангаре, хотя он два часа назад предупредил пилота о срочном вылете. Навстречу вышел пилот, высокий мужчина с залихватскими усами, которые в сочетании с грубоватым, растрескавшимся от ветра и солнца, лицом, выглядели очень устрашающе.
– Почему