Пока отец Иоанн уверенно и величественно двигался к своему законному месту во главе стола, Дима неустанно продолжал изучать эту грандиозную фигуру. Воображение Димы самопроизвольно рисовало рядом с Настоятелем фигуру Ламы Норбу, сравнивая эти две уникальные и многогранные личности.
«Вот это мощь! – отметил про себя Дима, всем нутром ощущая, как от фигуры Настоятеля во все стороны исходит сила, создающий легкую дрожь внизу живота, – неужели никто вокруг не задается вопросом, отчего это происходит?».
По лицам присутствующих в трапезной было видно, что их ощущения схожи. В этот момент Митч взял Диму за руку и немного потянул за рукав. Поймав бегло взгляд японца, по-отцовски назидательный и одновременно принимающий, Дима прочитал в нем уже знакомую фразу:
«иногда достаточно просто верить».
Подойдя к своему месту, отец Иоанн еще раз пристально оглядел гостей. Его взгляд излучал поистине отеческую любовь, безграничную, но справедливую, чье проявление можно легко потерять своими необдуманными действиями. Затем, он нежно и с невероятной любовью взял за руку матушку Светлану и помог ей сесть по правую руку от себя. Лишь убедившись, что матушка удобно разместилась на своем стуле, он и сам занял отведенное место за столом, дав тем самым сигнал гостям к началу трапезы. Когда все устроились, Настоятель налил в бокал морса, снова встал и, держа бокал в руке, произнес короткую поздравительную речь, затем небольшую молитву, осенив крестным знамением стол и сидящих вокруг гостей.
За столом начались тихие разговоры, чередующиеся аккуратным смехом и приятным чавканьем. Стол быстро пустел. Казалось, что все, кроме Настоятеля, позволили себе, наконец, расслабиться. Отец Иоанн же серьезно разглядывал убранство стола, о чем-то глубоко размышляя.
– Наверное, сыр ищет, – смущенно предложил Дима, повернулся к Митчу, и спросил его, – а чего он такой серьезный?
– Настоятель проверяет, все ли готово к визиту Владыки, – пояснил Митч странное поведение отца Иоанна.
– А что, это большая шишка? – поинтересовался Дима.
– Как сказать, – задумался Митч, – он главный для всех храмов в Москве, второй после Патриарха.
– Обычно, у нас в стране, когда с визитом наведывается сам второй после первого, ничего хорошего не предвидится, – заметил Дима, намекая на усиливающуюся тревогу на лице Настоятеля.
– Церковь – тоже часть нашей страны, – Митч еще никогда не называл Россию своей страной, так что ответ до глубины души поразил и удивил Диму. Но, только он хотел открыть рот, чтобы разузнать причины такой перемены, в дверь трапезной забежал взъерошенный молодой парнишка лет двадцати и закричал: «Приехал!». Настоятель мгновенно встал со своего места и направился к выходу встречать гостя.
– Нам делать нечего, – Митч пригласил Диму к выходу. Тот не стал