– А что тебя к нему так тянет или вчера не все подробности выяснил?
– Не понимаю, ты о чём? Какие подробности? – пожал муж плечами.
– О Евгении…
– Что же ты себя ниже её ставишь? – усмехнулся он. – Может, я хочу выпить ещё, а один не могу. Кстати, он там что-то из вещей привёз, посмотрю что-нибудь для тебя, я просил его…
– А мне нельзя ли ему заказ сделать?
– Конечно, можно, почему нельзя, если моему вкусу не доверяешь. Ты что хочешь: джинсы, батник, духи?
– Я джинсы никогда не носила, ещё бы какое-нибудь сафари.
– Хорошо, я постараюсь Мише передать твой наказ, он, думаю, разбирается; кстати, понемногу фарцует. Тебя-то он, думаю, запросто уважит…
– А у вас в части ничего хорошего не продают?
– Почему, в военторговский магазин бывает неплохой завоз. Тоньке там всегда брал, она в парикмахерской работала.
Николай пошёл на кухню, обнял Юлию, поцеловал. Он ушёл. За ним звонко щёлкнул английский замок.
Она жила в квартире Николая почти три месяца и всё ещё не познакомилась с соседями не только по подъезду, но и по своей площадке. В одной квартире жила семья: мужчина выпивал, ездил на рыбалку, жена работала на заводе постоянных магнитов, а их двое сыновей пришли из армии, носили длинные, подчас долго не мытые волосы, ходили в потертых джинсах, и было непонятно, чем они занимались. Другая семья была молодая с маленьким ребёнком. С кем они жили – неизвестно. У них часто играла музыка. К ним, видно, приходили гости, потому что слышалось громкое веселье. Третья семья вообще была непонятная, так как Юлия даже не знала, кто там жил. С Николаем она никогда не затевала разговора о соседях. И на других четырех площадках их подъезда люди жили почему-то замкнуто, что, впрочем, свойственно сейчас многим. Никто с ней не здоровался, и она ни с кем тоже, отчего создавалось впечатление, будто этот весь народ не хотел друг друга знать, почему-то сторонились сознательно, не желая никому навязываться. Причем, наверное, жили в доме уже давненько, но вот друг от друга обособились, замкнулись в своём квартирном мирке.
После уборки Юлия занялась стиркой. Из комнаты в ванную иногда слышался шум детей. Потом пришёл Женя и попросился гулять на улицу. Юлия одела дочурку, Женя уже сам справлялся с одеждой, чем очень гордился. У него были светлые волосы. У Вари же они чуть темней, но и сын и дочь очень похожи на мать. И Юля думала, что когда-нибудь они вырастут довольно симпатичными.
– Женюша, далеко не отходите от подъезда. И смотрите недолго гуляйте. Варюшу не оставляй одну, а то заиграешься и не увидишь, как она куда-нибудь убежит.
– А ты сама говоришь, что она за мной – как нитка за иголкой, – весело сказал Женя.
– Вот и хорошо, мои родные, – она поцеловала детей, вышла с ними на площадку и смотрела, как они пошли вниз по ступенькам, взявшись дружно за руки.
Из соседней квартиры вышел навеселе хорошо