Спина прямая, плечи – расслаблены, а голова – слегка приподнята. Но чувствовала я себя при этом очень скованно, говорила через силу.
– А вы, Артемий Дмитриевич, откуда знаете молодоженов?
Еще один поворот и сближение. Снова этот аромат, который странным образом кружит мне голову посильнее движений вальса. Почему-то тело становится ватным, каким-то легким. Еще чуть-чуть и мои ноги перестанут касаться пола. Моя рука на плече партнера дрогнула.
– Как вы себя чувствуете? – мы остановились и Ратников опустил руку с моей лопатки на талию. Стало горячо, сердце ускорило свой бег. Он наклонился ближе и зачем-то отвел пальцами упавший на глаза непослушный локон. У меня щеки загорелись неуместным румянцем. – Вы резко побледнели, а теперь покраснели. В помещении довольно жарко. Позвольте, я отведу вас к столикам. Думаю, вам нужно выпить воды и отдышаться.
Что мне нужно, так это, чтобы Артемий Ратников отошел от меня подальше. Я поискала взглядом Инну, она во всю флиртовала с очередным гостем. Врядли она обрадуется моему вмешательству.
Между тем, мы с Ратниковым удобно расположились на диванчике, мне принести стакан воды и кусок свадебного торта. Надо же, какой предупредительный и заботливый. Меня обуревали противоречивые чувства: с одной стороны, мужчина вызывал чисто женский интерес, но с другой – он нагло воспользовался своим влиянием и практически нанял меня в гувернантки к своему плохо воспитанному племяннику. Я не совсем понимала, как мне относится к этому человеку.
– Екатерина Алексеевна, я хотел извиниться за Михаила, – мужчина поймал мой настороженный взгляд, – понимаю ваше недоверие. Видите ли, мальчику сейчас нелегко. Я не стану обременять вас нашими семейными проблемами. Скажу лишь, что племянник – невинная жертва родовых распрей.
Да что вы говорите! Пришлось закусить губу, чтобы не высказаться вслух.
– Я знаю, что Миша – не подарок. Но поверьте, он гораздо лучше относится к вам, чем кажется со стороны. Просто у ребенка – сложный характер.
Все же не сдержалась, бестолковый баран в моем лице ринулся в атаку.
– Тем не менее, Артемий Дмитриевич, не следует потакать его капризам. И если уж я буду вынуждена, – мужчина скривился от моих слов, – эти два оставшихся месяца заниматься его, как вы сказали, воспитанием, я не потерплю вашего заступничества. Мы должны действовать с вами сообща. Если я буду его наказывать, вы не должны вмешиваться и подрывать мой авторитет. В противном случае, результат будет плачевным.
Мужчина постучал пальцем по столу в задумчивости, потом сложил руки на груди, откинулся на спинку стула и окинул меня изучающим взглядом. Захотелось поежиться, но я не позволила себе стушеваться. В серых глазах снова блеснула сталь, как в кабинете директора.
– Я соглашусь на ваши условия, но тогда вы безоговорочно примите мои.
Я все-таки поежилась, но кивнула.
– Во-первых, вы переедете в особняк на время