Я прикусываю губу, чтобы не закричать. Я не знаю, почему он так жестко меня трахает, но уверена, что ему сейчас это очень нужно. До этого он обходился со мной очень нежно. Даже его шлепки причиняли мне больше удовольствия, чем боли.
Но сейчас Дэмиену нужно трахнуть меня жестко, и я готова ради него на это. Я сильнее, чем боль, которую испытываю. Я знакома с болью и знаю о ней все. Я могу ее контролировать. Я знаю, как превратить боль в драгоценное сокровище.
Мне кажется, я понимаю, что нужно Дэмиену. Ему не нужна боль, ему нужна полная власть. Он хочет взять меня и почувствовать это. Он сейчас не в силах совладать с призраками прошлого, которые снова к нему вернулись, но у него есть я, и я могу ему помочь. Он может использовать меня так, как пожелает.
Я принадлежу ему. Я принадлежу Дэмиену.
Он фонтанирует, кончает быстро и сильно. Я обвиваю руками его шею и чувствую, как содрогается в оргазме его тело. Его член обмякает и выскальзывает из меня. Потом он вынимает палец из моего ануса. Я слезаю с него и нахожу ногами дно. Я тяжело дышу и облокачиваюсь на край бассейна.
Через несколько мгновений Дэмиен открывает глаза и смотрит на меня. Проходит одно мгновение, за ним другое. Я вижу, он начинает жалеть, что так жестко со мной обошелся.
– Ники, черт подери…
– Ни слова, – говорю я и глажу его по щеке. – Не надо. Разве ты не понял? Я хочу быть с тобой рядом. Я хочу тебе отдаваться. Я готова исполнять все твои желания.
Дэмиен молчит.
– Я сделал тебе больно? – с тревогой спрашивает он.
– Нет, – вру я. Он сделал мне больно, но не сильно. Боль уже почти прошла. Это даже приятно. Это – напоминание о Дэмиене. – Нет, – повторяю я. – Все было замечательно.
Я не уверена, что убедила его. Он берет меня за руку и выводит по ступенькам из бассейна. Мы вытираемся в полном молчании. Потом Дэмиен, ни слова не говоря, поднимает меня на руки и идет в дом. Он доносит меня до старомодной кровати на третьем этаже, бережно укладывает и сам ложится рядом.
Я уже практически заснула, когда услышала его слова.
– Мой отец собирается идти на открытие теннисного центра.
– Вот как. – Я не могу придумать ничего умнее этой фразы. Сон как рукой сняло, и я приподнимаюсь на локте и гляжу на Дэмиена.
– Рихтер был настоящим подлецом, и я не собираюсь идти на открытие центра, который носит его имя.
– Неужели ты так сильно переживаешь из-за этого теннисного центра? – спрашиваю я и внимательно всматриваюсь в его лицо.
– Да, – отвечает Дэмиен. – Все из-за него.
Мне кажется, в его ответе было какое-то колебание. Это действительно так, или я настолько привыкла к его скрытности, что теперь вижу подвох буквально во всем?
Но он сказал «да», и я решаю больше не поднимать эту тему.
Дэмиен приоткрыл дверь. Но в нем, как и в его доме, очень много комнат, и я понятия не имею, сколько из этих комнат для меня закрыты.
Глава