Раздался голос Сони, протягивавшей ему тарелку. Похлебка оказалась не соленой, но вполне съедобной. Горячая жидкость приятно обжигала горло.
– Завтра двинемся на юг, – прервала тишину Настя. – Там сейчас спокойно, заночуем в ближайшем городе, в километрах в 300.
– Возьмем самое необходимое, в прочем, как обычно. – Марк окинул всех беглым взглядом, немного задержав его на Андрее.
– Главное, Мышу не забыть, – Ним крепко прижимал Микки Мауса к груди.
– Не забудем, – Адам ласково погладил ребенка по голове. Мальчик кивнул.
Духота усилилась с приближением ночи. Недавний ливень не принес прохлады. Влажный воздух давил, одежда прилипла к телу, как вторая кожа. Андрей открыл глаза, но в темноте увидел лишь силуэт лежащего рядом с ним мальчика. Кирина поразила доверчивость мальчика. Его абсолютная уверенность в том, что Андрей не причинит ему вреда. Как и все дети, отважно лезущие на высокие деревья и уверенные, что не упадут, Ним затащил его, Андрея, на разложенную постель рядом с ним и Настей. Ладошка ребенка лежала в его руке. Такая маленькая и теплая.
Тишина. Казалось, все звуки умерли с последними лучами солнца, оставив лишь мерное дыхание мальчишки и гулкое сердцебиение лежащей рядом с ним Насти. Оно разрывало тишину, пульсируя у него в голове. Почувствовав спокойствие, он заснул.
Резкий стон заставил Андрея открыть глаза. С рассветом темнота вокруг немного рассеялась. Все спали. «Показалось», – подумал он, но внезапно стон повторился. Присмотревшись, он увидел Адама, ворочавшегося на своем одеяле. Рука Адама вздрогнула, словно он пытался поймать кого-то, а губы беззвучно прошептали, как показалось Андрею, чье-то имя. Кирин поднялся.
– Адам, – потрепал мужчину по плечу Андрей, – Адам…
– А..? Что? – Адам в недоумении посмотрел на него, затем окинул взглядом комнату, пытаясь сообразить, где он, и понимающе кивнул.
– Разбудил тебя, да?
– Нет. Мне самому не спалось, – соврал парень. – Кошмары?
– Скорее лабиринт.
– Лабиринт? – не понял Андрей.
– Лабиринт воспоминаний, как я зову его… Вновь и вновь пытаюсь выбраться из него. Но лабиринт… он как жизнь… нет… даже длиннее жизни. Я жду его каждую ночь, проживая вновь надежду, я ненавижу его каждую ночь, за то, что он отбирает ее, оставляя бессилие. Жду и ненавижу… жду… ожидание… Кажется, перестанешь ждать, и жизнь потеряет смысл. Но сейчас мне есть ради кого жить, – Адам вздохнул. Его взгляд остановился на Ниме.
– Ним ведь не Ваш сын, да?
– Не мой … – умолк мужчина, погрузившись в раздумья. – У него были такие же глаза… испуганные… уставшие…, – отчужденно, словно сам себе, произнес Адам.
– Такие же.. как у кого?
– Это долгая история.
– У нас ведь ночь впереди, – настоял парень.
– Нам