Очутились на постели и плитки шоколада с той же надписью «Gott, strafe England» и опять с изображением австрийского и германского императоров. Но на шоколаде императоры уже не держались за руки, а стояли отдельно, повернувшись спиной друг к другу. Рядом баронесса положила красивую двойную зубную щетку с надписью «Viribus unitis»,[29] сделанной для того, чтобы каждый, кто будет чистить ею зубы, не забывал об Австрии. Элегантным подарком, совершенно необходимым для фронта и окопов, оказался полный маникюрный набор. На футляре была картинка, на которой разрывалась шрапнель, и герой в стальной каске с винтовкой наперевес бросался в атаку. Под картинкой стояло: «Für Gott, Kaiser und Vaterland!»[30]
Пачка сухарей была без картинки, но зато на ней написали стихотворение:
Österreich, du edles Haus
steck deine Fahne aus,
laß sie im Winde wehen,
Österreich muss ewig stehen!
На другой стороне был помещен чешский перевод:
О Австро-Венгрия! Могучая держава! Пусть развевается твой благородный флаг! Пусть развевается он величаво, Непоколебима Австрия в веках!
Последним подарком был горшок с белым гиацинтом. Когда баронесса фон Боценгейм увидела все это на постели Швейка, она не могла сдержать слез умиления. У нескольких изголодавшихся симулянтов также потекли… слюнки. Компаньонка, продолжая поддерживать сидящего на койке Швейка, тоже прослезилась. Было тихо, словно в церкви. Тишину внезапно нарушил Швейк, он сложил руки, как на молитве, и заговорил:
– Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя Твое, да приидет царствие Твое… Пардон, мадам, наврал! Я хотел сказать: «Господи Боже, Отец небесный, благослови эти дары, иже щедрости ради Твоей вкусим. Аминь».
После этих слов он взял с постели курицу и набросился на нее, провожаемый испуганным взглядом доктора Грюнштейна.
– Ах, как ему вкусно, зольдатику! – восторженно зашептала доктору Грюнштейну старая баронесса. – Он уже здоров и может поехать на фронт. Отшень, отшень рада, что все это ей на пользу.
Она обошла все постели, раздавая всем сигареты и шоколадные конфеты, затем опять подошла к Швейку, погладила его по голове со словами «Behüt euch Gott»[31] и покинула палату, сопровождаемая всей свитой.
Пока доктор Грюнштейн провожал баронессу, Швейк роздал цыплят, которые были проглочены с такой быстротой, что, возвратясь, доктор нашел вместо них только кучу костей, обглоданных так здорово, будто цыплята живыми попали в гнездо коршунов и их кости несколько