Сокровища. Евгения Овчинникова

хотелось, чтобы ее обнимали и успокаивали. В кухню тихо вошла Таня. Ася увидела ее и расплакалась еще сильнее.

      – Ну, что у вас тут? – спросила Таня. – Волосы сожгла?

      – Ирка и Ленка на дискотеку не взяли. И волосы сгорели, – всхлипывая, ответила Ася.

      – Дискотека для взрослых, – возразила Таня.

      – Ы-ы-ы-ы! – завыла Ася оттого, что даже Таня ее не понимает.

      – Ну ладно, ладно, – вздохнула Таня. – Давай посмотрю, что с волосами.

      Ася топнула ногой и вышла из кухни в прихожую, стояла там в темноте и плакала. Тетя и Таня о чем-то тихо говорили на кухне, и Ася старалась плакать потише, чтобы услышать. Закончив плакать, она постояла в прихожей, хотелось, чтобы Таня или тетя пришли за ней, но никто не пришел. Она разозлилась, но вернулась на кухню.

      – Отревелась? – спросила Таня. – Давай посмотрю.

      Она притянула к себе голову Аси и стала смотреть, поворачивая на свет фитилька. Волосы ужасно пахли.

      – Сильно? – спросила Ася.

      – Вот тут много сгорело. – Таня коснулась справа. – Давай вычешем и посмотрим.

      Ася принесла массажку.

      – Этой не получится, – сказала тетя Маша. – Сейчас гребешок принесу. – И она принесла бабушкин бордовый гребешок для волос, в котором зубчики были тонкие, как иголки, и усажены часто-часто. Этим гребешком бабушка расчесывалась после бани перед тем, как заплести косу.

      Таня долго дергала и вычесывала опаленный клок, и он стал вонять еще сильнее, и Ася то и дело восклицала «Фу!» и «Бе!» и даже развеселилась, но, когда вместе с клоком отвалились волосы ниже скулы, опять расплакалась.

      – Придется обрезать, – сказала Таня. – Обгоревших концов много.

      Она принесла ножницы, чик – и клок упал в подставленную ладонь сестры. Но запах никуда не ушел – он въелся в щеку и руки. Ася взяла фитилек и посмотрела на себя в зеркало. Обрезанная прядь нелепо топорщилась.

      Таня лежала в детской на кровати. Раньше сестра брала Асю к себе в постель и рассказывала о Солнечной системе или о забайкальском диалекте, ну или об институте. Сейчас она не повернулась и не позвала ее. Ася разделась и улеглась на свою кровать, смотрела, как волнуется на потолке свет от фитилька, и жалела себя, обожженные волосы и тушь с ресниц, смытую слезами.