В зале шли бурные обсуждения и споры. Заседание Думы превратилось в базар чернорабочих. София подошла к приоткрытой двери, где уже собрались мимопроходящие любопытные зеваки. Всё внимание было приковано к двум молодым людям. Один держался гордо и высокомерно, был в дорогом на вид костюме из жилетки и пиджака. У молодого человека была завидная фигура: рост чуть выше среднего, широкие плечи и в меру крепкое телосложение. Что нельзя сказать о его оппоненте. Он наверняка был представителем чиновничества, но казалось, что в зал забежал какой-то бедный студент с улицы. Вытянутый, менее упитанный, белобрысый, с длинным лицом и торчащими скулами. На нём было длинное пальто и простая водолазка, а в руке он крепко сжимал кепку. Молодой человек казался сумасшедшим: с горящими ненавистью глазами, которые иногда потухали, становились стеклянными и выкатывались, он активно высказывал свою точку зрения и также бурно жестикулировал. Несмотря на это, его оппонент, хоть и с долей насмешки во взгляде, высокомерием в улыбке, но внимательно слушал его.
– Да Вы, Вы! Какое Вы понятие имеете о простом люде, о бедном народе?! Какое представление?
– Вполне реальное.
– Да что Вы говорите? Тогда-с, если сюда сейчас привести простую… Женщину? Обычную женщину с судьбой, которая чуть ли не у каждой второй крестьянки: Вы бы при ней, смотря в не глаза, смогли бы повторить всё то, что говорили вот недавно?
Молодой человек с самодовольной улыбкой молчал, спокойным, но пристальным взглядом прожигая блондина.
– Прочитать бы Вам, да Вашим сторонникам что-нибудь ещё, кроме западных романов и дипломатических учений, чтение которых с Вашей стороны чистое лицемерие. Что-нибудь помимо восточных легенд и сказок. Взять бы Вам что-нибудь из писателей нашего народа, что-нибудь, чтобы вышло в печать, если бы не жёсткая слепая цензура.
Повисла тишина, и беловласый парень отходил от стойки, где стоял другой, думая, что спор окончен.
– Ваши речи, Александр Трофимович, безусловно красивы: что на бумаге, что в устной форме. Когда я читал Ваши стихи в стенной газете, то не думал, что мне удастся поговорить с Вами вживую и увидеть воочию Ваше моноложество. Но меня терзают некие тёмные сомнения. Вам доводилось слышать про "Моховых мурен "?
Александр медленно развернулся и хищно прищурился.
– Что Вы хотите этим сказать?
– Ничего, совершенно ничего! – молодой человек засмеялся. – Хочу просто Вас предостеречь. Держитесь подальше от всякого дурного, иначе слухи о Вашей причастности к этому сообществу будут только крепчать, – он усмехнулся. – А там и до казни недалеко.
Александр