Черт, гребаный галстук. Ненавижу. Все и всех. И бабочка эта херова. Никогда не научусь ее завязывать. Сдираю уродливую удавку, с трудом сдерживая рвущийся из горла злобный рев. Опять эти воспоминания выбили меня из колеи. Надо просто успокоиться. Это легко тому, у кого нет души.
– Дорогой, я готова, – Алиска идеальна. Как у нее это выходит, я никогда не пойму. Она встает с кровати утром, едва проснувшись. Свежая, как майская роза, похожая на куклу. Странно, но меня эта ее эталонность страшно бесит. Пальчики, украшенные кроваво-красным маникюром. Ловко затягивают на моей шее сорванную мною в сердцах «бабочку». Красиво, идеально, страшно мерзко. И я не сдержавшись снова сдираю с себя чертову тряпку, под удивленным взглядом моей «дорогущей» невесты. – Зря ты, тебе очень шел этот галстук. Ты же меценат, должен соответствовать. Нищим детишкам важен антураж. Сопляки будут в восторге. Лавр, слушай, ты же их не любишь, зачем спонсируешь дурацкие детские соревнования? Грехи не отмолишь этим.
– За тем, куколка, что благотворительность очень хорошо влияет на бизнес, – хмыкаю я, сбрасывая с плеча легкую руку невестушка. – А по поводу грехов… Тебе виднее, дорогая. Прелюбодейство тоже грех, Лисенок. Я бы на твоем месте задумался. Но, боюсь. Что даже у твоего дражайшего папочки не хватит средств, чтобы отмолить твои загулы. Кстати, твой папа хочет, чтобы ты воспроизвела на свет еще одного сопляка, так ты кажется называешь наследника будущей империи. Вся фишка нашего будущего брака именно в этом биологическом действе, Алиса. У тебя оплывет фигура, появятся растяжки, волосы начнут сечься. Это ли не счастье? И все ради того, чтобы мы с твоим отцом стали еще богаче.
– Гад ты, – щурит лисьи глаза красотка. Злится. Прекрасно. Градус моего настроения стремительно растет. – Я поеду с тобой. В конце концов, пора тебе привыкать, что мы с тобой станем семьей. И, мы уже опоздали. Яров. Не слишком то ты спешишь быть милым душкой.
Плевать. Пусть едет. Может хоть тогда мне не будет так омерзительно пусто и противно.
Весны в этом году явно не предвидится. Тусклое солнце, зависшее над головой, кажется ненатуральным и ледяным. Таким же, как баба повисшая на моем локте. Я опаздываю на час. Прекрасно. Может там уже обошлись без меня. И мне не придется растягивать губы в фальшивой улыбке, награждая очередную мелкую бездарность, дешевой грамотой и кубком из самоварного золота. И произносить радостную