– Есть что-то, что ты должна мне сказать? – слышу только серьёзность в голосе.
– Да.
Он ждёт.
– На моей груди – отпечаток чьей-то ладони.
С минуту стоит тишина. Он смотрит на меня, а я на него. Пытаюсь сдерживать в себе бурю эмоций, ведь я впервые один на один разговариваю с лидером города. К тому же меня всё же пугает его пронизывающий насквозь взгляд.
– За долгие годы пребывания в городе это – твоё первое нарушение?
Осторожно киваю, всё ещё борясь с криком в голове.
– Если повторится, тебя ждёт зачистка.
– Меня… удалят из города? – вырывается вопрос.
Мне нужно это знать. Но зачем? Я не знаю. Он смотрит исподлобья и садится за стол.
– Завтра всеобщее собрание Защитников и Спасённых. И тебе следует быть там.
Затем утыкается в планшет и делает вид что меня здесь нет. Но я ещё тут, стою напротив него вжимаясь в дверь.
– На моей груди отпечаток ладони – повторяю.
Расстегиваю куртку и собираюсь поднять футболку, но Питер останавливает меня, как-то странно посмотрев:
– Можешь идти, – он немного повышает голос.
Я мнусь у двери под пристальным взглядом его бездонных глаз. Питер ждёт. Ощущаю себя загнанной в угол дичью. Ещё секунда.
– Что будет, если вдруг в городе у кого-то проявятся чувства? – спрашиваю, смотря в упор.
Взгляд чёрных глаз спокоен, но я вижу пульсацию венки на его виске. Я так и стою, прижавшись к двери, а он всё ещё сидит на металлическом стуле. Но я буквально ощущаю, как он напряжён.
– Иди, Тина, и не делай глупостей, – наконец, выдыхает Питер.
Глава 3
Этой ночью мне никак не удаётся уснуть. Тело ноет от лежания на жесткой лавке, а затхлый и влажный воздух – словно мешок на голове, мешает сделать вдох. Доносящиеся изредка шорох и сдавленный, тихий шепот подсказывают, что сегодня я не одна, кому не спится. Раньше я и не замечала, как проходят ночи. Я бесплодно вглядываюсь в ту сторону: нарушителей не рассмотреть. В десять выключили свет, комнату накрыла непроглядная темнота.
И когда утром, наконец, звенит будильник и загораются лампы с блеклым желтоватым свечением, я соскакиваю с лавки быстрее всех. Позвоночник и поясница онемевают от этого шею больно повернуть. Каждый сантиметр моего тела стонет в напряжении.
Ополоснувшись в ледяной воде, по инструкции обрабатываю рану. Всё тело в мурашках, меня трясёт в ознобе так, что дрожит подбородок. Меня пугают изменения, происходящие со мной, и я думаю о том, как же сильно хочу избавиться от этого. Но для начала придётся заново учиться жить среди Защитников. Хорошо, что все они – роботы, приученные выполнять команды. Бесчувственные машины, существа, лишенные собственной воли.
Когда я попадаю на улицу, то жадно глотаю свежесть утренней прохлады. Да, в воздухе всё так же витает запах гари после взрывов, но это лучше, чем затхлость отсыревшей пещеры. Найдя каждый свой отряд, Защитники строем направляются на