Обратная сторона радуги. Елена Маючая

туда мне хочется отправить Аарона). Я очень тщательно изучаю карты, маршруты путешественников, шельфовый рельеф холодных морей… Я знаю, где находятся запад и восток, где полюс Южный, а где Северный. А еще легко определю точные градусы широты и долготы точки, в которой, возможно, навсегда застрял я. Просто крошечная точка, которой даже нет на глобусе. Ни один житель нашего города никогда не будет кидать гальку в пингвинов, собирать морошку в тундре, отбиваясь от противного гнуса, покорять снежные конусы Гималаев или топтать ледяной панцирь Антарктиды. Я никогда нигде не побываю, именно поэтому география мне безумно интересна. Как, впрочем, и астрономия. Мир вне нашего города – огромный, манящий и загадочный, как бесконечный космос, в который я никогда не выйду даже в самом надежном скафандре или выйду только посмертно вместе с дымом после кремации. Я не рассказываю об этих мыслях никому, даже Мии. Чтобы «Исправитель» не заменил лекции по всемирной географии на уроки местного почвоведения, особенно на практикумы по прополке моркови. Но ведь внутри себя можно мечтать о чем угодно. Разве нет?

      У нашего географа имя тоже короткое, но, в отличие от моего, певучее. Тилли-тилли-тиллилим. Наставника зовут Тилль. В его распоряжении множество интерактивных карт, атласов и разных моделей, но Тилль похоже не любит их. Предпочитает все показывать на старом глобусе, который стоит на небольшом постаменте посреди кабинета. Глобус выглядит неважно, как и сам Тилль, – есть проплешины и возрастная блёклость, поэтому про себя я именую и учебное пособие, и Тилля полезными ископаемыми.

      Захожу в кабинет, радостно здороваясь. И вот Тилль начинает вращаться вокруг глобуса, потому что самостоятельно географический реквизит давно не крутится. А после вместе с географом и я огибаю картонную Землю, словно искусственный пронумерованный спутник «Боб 2028/3».

      Сегодня подробно изучаем литосферные плиты, лет двенадцать назад я уже ознакомился с некоторыми – теми, что условно рядом с нами. Нынче дошла очередь до остальных. Вот маленькие плиты: Хуан де Фука, Кокос, Карибская и Наска. И огромные, размерами в десятки миллионов квадратных километров: Североамериканская, Южноамериканская, Африканская, Антарктическая и Евразийская. Теперь я знаю, что толща земной коры достигает 150-350 км на материках, а в океанах всего 5-90 км. Вспоминаю и давно пройденный материал о том, что литосферные платформы постоянно движутся и тектонически воздействуют друг на друга, и от этого зависит динамика и структура поверхности. Хорошо, что плиты смещаются всего на 5-18 см в год, плавая на подушке из раскаленной магмы, иначе бы Эверестов могло бы быть несколько сотен, а Боба – ни одного. Жаль, что география у меня в расписании не так часто, как хотелось бы.

      На статистике умудряюсь заснуть. Отключаюсь на полминуты на самом интересном месте. Клювоносый и седой, смахивающий на орлана-белохвоста Наставник Александр так неинтересно излагает о показателях тесноты связи по шкале Чеддока, что я выдерживаю только «слабую» и просыпаюсь уже на «весьма высокой».

      – Корреляция и сила связи, Боб! – кричит мне