Однажды я увидел фекалии под микроскопом, когда оздоровителя Хельгу срочно вызвали к пациенту. Зрелище, признаюсь, очень завораживающее. Элементы слизистой, остатки пищевых волокон, крахмал, макрофаги, эритроциты – все вместе смахивает на марсианский пейзаж, вид сверху. «Вдруг на Марсе тоже воняет дерьмом» – подумал я тогда и сразу же осознал, что не создан для работы с биоматериалом. Не мое это. А в «Лабораторию крови» или в «Отделение генетической коррекции» входить запрещено. По Оздоровлению вообще-то просто так не послоняешься, мы приезжаем сюда целенаправленно, хотя тут столько интересного. Вот у меня, например, недавно было задание забрать мусор и вымыть пол э-э-э… на Марсе.
Далее едем до остановки «Каури-парк». Помимо каури здесь растет много чего: ксеронома, ногоплодник и пушистый дакриум. Все деревья еще относительно молодые, их привезли сюда из других мест. У каури кожистые овальные листья, гладкая кора и здоровенные сине-зеленые шишки: мужские – цилиндрические, женские – шарообразные. Лет четырнадцать назад одну из них я засунул в рот. В те времена трудности не останавливали Боба – это была женская шишка, ага. Доставали ее в Оздоровлении, мне тогда здорово ободрали нёбо всякие добрые Хельги с крепкими ручищами. А на шишку я зла не держу. И вообще, я уважаю деревья, они молчаливые и очень стабильные – не меняются со времен саблезубых тигров, а может и абелизавров. Самое большое в мире каури старше жителей моего дома в сто раз. И, скорее всего, переживет и мое, и следующие поколения. Вдобавок это дерево зовут Тане Махута. Да-да, я просто рыдаю. Но оно растет далеко от нашего города, вряд ли я когда-нибудь плюну в его бессовестно древнюю и длинную тень. Зато одно дерево с цилиндрическими шишками (самое высокое и красивое во всем парке) я назвал Бобом, потому что каури вечнозеленые и почти бессмертные.
После парка автобус едет до «кирпича» Контроля – длинного двухэтажного здания. Тут у сверхлюдей «Центр повышения мастерства», контролеры должны всё выполнять лучше других и советовать остальным, чтобы получалось также. У них распорядок дня более насыщенный, чем у меня: с самого утра учеба и контроль за нашим трудом, а после, вместо Хобби Дома, они едут сюда и заводят в Базу данные о собственных успехах и чужих провалах, потом плавают, бегают, поливают лук-порей, разбирают шахматные этюды, изучают рельеф океанического дна, то есть перестают быть сверхговнюками. Но, и это самое главное, вместо полутора часов безделья перед сном супер-Яны исправляют не свои ошибки. «Это делает наше общество максимально эффективным, в нем каждый член готов подставить плечо другому члену» – так сказано в Инструкции. «Член к члену» – если вкратце. Вообще-то, стать контролером сложно и почетно. Я же предпочитаю трепаться с Мией или ясными вечерами разглядывать Крест, Муху и Центавра. Вот пока не возникало у меня желания перекрашивать стены. Даже за самим собой.
Наконец-то Хобби Дом. Со сферической прозрачной