– Нравится?
Караваев нервно сглотнул слюну.
– Стыдобище! Они же голые! Вот же народ у вас здесь на голову приболевший!
– Это точно. А насчёт того, что они голые, тут ты, сынок, ошибаешься. Не верь своим глазам, – сказал старик.
– Как это? – вытаращил глаза Караваев.
Старик ткнул клюкой в сторону голых мужчин.
– Они в галстуках. А это значит, что они не голые. Закон такой недавно приняли, если на человеке что-то есть из одежды, считается, что он не голый. К примеру, если ты наголо разденешься и пройдёшься по аллее в одном носке, это будет считаться вполне приличным видом.
– Шуткуешь, отец?
– Ни, ни, ни грамма, – пожал плечами старик.
– Тьфу, ты! – Караваев плюнул в сторону голых мужчин.
Один из них опустил журнал и строго сказал:
– В общественных местах, мужчина, нельзя плеваться.
– Оденься, павлин африканский! – Караваев плюнул ещё раз и двинулся дальше.
Большая группа людей продавала свои органы. Часть их по виду были люди явно опустившиеся. О причинах такого решения сообщали картонки, которые они держали в руках. Караваев внимательно прочитал все сообщения, медленно проходя мимо этой группы: одних душили долги, кому-то нужны были деньги на лечение близких людей, кому-то не на что было жить.
В ожидании заказов стоял длинный ряд суррогатных матерей. Пританцовывая, его обогнала шеренга ярко одетых кришнаитов, обритых наголо. Они пели, дудели в дудочки и колотили в тамтамы. Дальше расположились сотни две матерей разыскивающие своих пропавших детей, вид у них был изнурённый, лица печальны, в руках они держали фотографии. К ним подходили люди, молча, рассматривали фотографии и уходили.
Одиноко стоял грустный мужичок с плакатом «Верните мне корову репрессированного деда!» Рядом с ним примостились представители Гринпис с плакатом «Нет ядерным взрывам в океане» и люди со странным призывом: «Руки прочь от серых тараканов!» Рядом с ними чернокожий проповедник вещал о скором и неизбежном конце света, неистово и яростно матерясь через слово. И тут же мужчина продавал книги, разложив их на картонном ящике. Караваев остановился рассмотреть книги. Обложки книг были цветастыми с восточной символикой.
– Вас что-то конкретное интересует?» – елейно-вкрадчивым тенорком спросил продавец.
Ответить он не успел. Из-за спины Караваева раздался грубый мужской голос:
– Слышь, чудила из Нижнего Тагила, «Майн кампф» Адика есть?
Караваев обернулся. За ним стоял накачанный мужчина в майке без рукавов с густо расписанной цветными татуировками бычьей шеей и руками. «Большая расписная матрёшка», – усмешливо подумал Караваев.
Продавец подобострастно изогнулся,