Пробегав психом по лесу до самого полудня, Петруха наконец отыскал охотничью избушку, но ведьмы там, конечно, давно не было. Лишь оставленные на стенах ледяные узоры напоминали о ее колдовстве.
Петруха нашел ведущие в чащу следы и бросился по ним, путаясь в ветвях и ледяном валежнике. Он бежал до самого вечера, всю ночь и весь следующий день, а в глазах все мельтешило, плыло, кусты сливались с кустами, извивались и сплетались паутиной громадные сосны. В голове стучало, как будто ее били камнями. Петруха ничего не видел и ничего не понимал, только следы ведьмы-воровки манили его, как запах свежего хлеба манит умирающего от голода.
На второй день Петруха упал, кувыркнулся, едва не сломав себе половину костей. На голову посыпался с деревьев снег. Петруха встал и пошел дальше, не чувствуя ни боли, ни страха, ни отчаяния от того, что потерял в жизни то единственное, что мог дать людям. Ему стало никак. Он ломился сквозь заросли напролом, словно угоревший в бане, которого тащат под руки мужики. Он уже давно забрался в такую чащу, куда не ходили люди, такую страшную, угрюмую и холодную чащу, которая отталкивала от себя всякого, кто шел ей навстречу.
Петруха остановился. Впереди, у деревьев, рядом со следами ведьмы, стояли два ледяных человека. Ледовики эти были раза в полтора выше нормального человека, прозрачные почти, без лиц. Глыбы замерзшего снега с когтями до земли.
Петруха застыл на месте и его окатило таким злым холодом, что шевельнешься – и рассыплешься на части. У ледовиков не было глаз, но Петрухе казалось, что чудища смотрят на него. Они не дышали и не шевелились, но несколько мгновений спустя все же повернулись и зашагали туда же, куда вели следы, маня за собой остолбеневшего музыканта. Когда ледовики проходили рядом с деревьями, те снизу доверху покрывались снегом.
Петруха осторожно пошел за своими проводниками, и вскоре они вывели его на большую поляну. На поляне стоял причудливый терем изо льда. Его окружали сияющие стены, но высотой они были в половину человека. За стенами виднелись полупрозрачные ледяные коридоры, где живописно порхали снежинки. Ледяные люди повели Петруху по этим коридорам. Оборачиваясь, он видел, как из стен выходят другие ледовики, по двое, по трое. Потолка в тереме не было, и радостное небо сливалось со сверкающими верхушками стен. Глубоко под ногами, подо льдом, видна была текущая река, по углам коридора цвели белые снежные цветы. Стены кое-где опутаны были ветвями ледяного плюща.
От холода Петруха не чувствовал ни ног, ни рук, ни носа, он казался себе невесомым, будто он не идет по коридорам, а летит в этой прозрачной, блещущей