До Нового Вавилона оставалось несколько миль. Но сейчас, когда солнце поднялось над горизонтом, озаряя разрушенный мир, я не собирался туда приближаться. Самое удобное время для проникновения за высокие стены – ночь. У меня был давно проработанный план. Главное – не попасться на глаза патрульным.
Но в этих местах они бывали редко. Слишком далеко от стен. А между ними и ближайшими руинами, в которых я притаился, сплошные выжженные земли. Мало кто из обычного люда знал о том, что происходит снаружи. Им дали мнимую защиту, потребовав взамен рабский труд. И люди, уставшие от смертей, от вечного бегства, соглашались. Добровольно становились невольниками Епископов.
Что ж, это их выбор. Я же пошёл по другому пути. Благодаря редкому «дару» мне удалось стать хорошим ходоком. Бродил между городами и поселениями, разносил различные послания и товары. В общем, был молчаливым исполнителем. И очень хотелось верить, что Фил меня не обманывал.
Солнце медленно тянулось по небосводу. Если вспомнить легенду об огненной колеснице, то она явно была запряжена не лошадьми. Скорее черепахами или же ленивцами. Самое забавное, что из-за Вспышке теперь и те, и другие стали жить намного лучше. А вот людям приходится выживать. И никто не знает, какой именно день станет для них последним. Нас поглотил страх. Боязнь не только бродячих зомби, но и неизвестности. Как жить? Что делать? Я помню случаи, когда люди попросту сходили с ума, не находя ответов. Самоубийство казалось им единственным выбором. Пустить пулю в лоб казалось лучшим исходом, чем быть заживо сожранным зомби. И людей, ставших рабами за стенами Нового Вавилона, можно было понять.
Мне же оставалось только дождаться ночи. Сна не было ни в одном глазу. Вместе с даром чувствовать бродячих, получил способность сдерживать усталость. Пока что рекорд составлял восемь дней без сна. Правда, после этого отсыпался почти сутки, просыпаясь лишь ради еды и туалета. И после того раза мне совершенно не хотелось проверять, насколько далеко могу зайти.
За разбитым окном послышался шорох. Я расположился на третьем этаже. Этого достаточно, чтобы не беспокоиться о бродячих. Им потребуется уйма сил и времени, чтобы подняться хотя бы на второй. Что уж говорить о моём убежище.
Осторожно выглянул наружу. По потрескавшемуся асфальту брёл зомби, хромая на правую ногу. Стопа была неестественно выгнута внутрь. Видимо, где-то сломал, и теперь наружу торчали кости с гниющей плотью. Порванная и грязная одежда свисала лоскутами с исхудавшего тела. Зомби был практически вымазан в крови и рвоте. Чужой или своей, меня мало волновало.
Никто так и не понял, как работает их организм. Бродячие жили до нескольких лет, а то и больше. Но для этого они должны были как-то поддерживать свою жизнедеятельность. Однако их пищеварение не работало, так как каждый раз, когда твари кого-то пожирали, не могли сдержать пищу в желудках. Их рвало буквально через пять минут. И всё, что они проглотили, оказывалось на земле.
Собственно, отсюда и следы рвоты на одежде.
– Мерзость, – прошептал