Натали. Пушкину нравилось, что за мной ухаживал Дантес. Сам он не любил быть возле меня.
Азя. А не наоборот ли все было?
Натали. Да он сам говорил: «Кокетничать я тебе не мешаю, но требую от тебя холодности, благопристойности… не говоря уж о беспорочности поведения…»
Азя. Во всем меру надо соблюдать. А ты дококетничалась, что мужу пришлось вступиться за твою честь…
Натали. Варварство, убийство – это честь? Мужчины помешаны на поединках, а Пушкин особенно. Сплетни шли и о Павлищеве в их городе, но Николай Иванович не вызвал же Литке на дуэль!
Азя. Пушкин – не Павлищев… Он любил испытывать судьбу. «Есть упоение в бою и самой бездны на краю…» Или «Мне неприлично бояться чего-нибудь, я – дворянин! Ни черт, ни воры не могут удержать меня…»
Натали. А если бы он стал убийцей? Как бы я стала с ним жить?
Азя. Спроси у Катрин, она к этому готова.
Натали. Не говори мне о ней!.. Пушкина бы ждала опала… наказание!
Азя. Острог? Ссылка? Ему Петербург был хуже острога…
Натали. Но как же император разрешил дуэль?
Азя. Он не разрешал, но и не запрещал. По-видимому, свой интерес имел.
Натали. Как он мог?
Азя. Очень даже мог… Дуэль убирала обоих соперников на пути к тебе.
Натали. И ты можешь так думать об императоре?
Азя. Я говорю о мужчине. Ты задумывалась, почему другие за тобой не волочились?
Натали. Они видели мое предпочтение.
Азя. Нет, Ташенька… Они уважали тебя и Пушкина. А те, кто не уважал, боялись императора, который тоже заинтересовался тобой. Соперничать с Николаем Павловичем – с огнем играть. И Дантес – дурак набитый, если пошел на это.
Натали. И все благосклонно отдали меня в наложницы императору? Да Жорж – смелый человек, не побоявшийся соперничества с государем, потому что любит меня.!
Азя. Уймись ты с этой любовью! Любящий не стал бы компрометировать любимую женщину. Два месяца назад у него была прекрасная возможность доказать любовь к тебе, пойти к барьеру.
Натали. Дуэли же запрещены!
Азя. В ноябре запрещены, а в январе разрешены? Не оправдывай этого пакостника. Он и на Катрин женился, чтобы войти в нашу семью и провоцировать тебя на адюльтер. А когда ему указали на дверь, он устроил эту сцену у Идалии…
Натали. Как он напугал меня! Ведь готов был застрелиться!
Азя. Комедию ты приняла за что-то серьезное, а трагедию мужа не разглядела?
Натали. Ты уже десять раз обвинила меня в глупости. А что же умные-то не разгадали его намерений? Он со мной-то, может быть, меньше общался, чем с друзьями своими…
Азя. И он тебе ни разу не проговорился о дуэли?
Натали. Спросил как-то, о ком я буду плакать в случае дуэли?
Азя. И что ты ответила?
Натали. О том, кто погибнет…
Азя. Да, ты добрая, но не Пушкину было слышать такое…
Натали. Вы вот все не верите чувствам Дантеса, но и месье Геккерен говорил о страданиях Жоржа!
Азя.