– Мам, привет, как сегодня?
– Ну как? Полночи заснуть не могла из-за этой жары!
– На завтрак каша, вареное яйцо. Цикорий или чай делать?
– Цикорий! У нас гости?
– Да, Павел зашел. Он с крышей поможет. И мы еще в школу съездим за книгами!
Александра Максимовна потянулась за ситцевым платьем, висящим на стуле. Неспешно надев его, она расчесала короткие волосы гребенкой. Пока она все это делала, Маша поправляла ее постель.
Для мамы гость создавал некоторое неудобство. Раковина у них была только одна, и та на кухне. Со сна ни умыться, ни зубы почистить при чужом человеке.
– Маша! Я на улице тебя подожду! – донесся голос из прихожей.
– Хорошо!
Закрыв дверь, Павел вышел на улицу, сел на лавочку, стоящую у торца дома. Отсюда было очень хорошо видно весь участок. Половина его была засажена картошкой. Остального было всего по не многу. Когда-то он проводил много времени на похожем участке. У матери был свой сад. И рядом были другие сады. Каждый участок отражал характер своего хозяина. Там где был хозяйственник – шло вечное строительство. Профессионал садовод держал каждый клочок своей земли в идеальном порядке. Были и заброшенные участки. В саду Марии Васильевны не было высоких теплиц, так как их некому было устанавливать. Между грядками пробивались свежие сорняки, под виноградником хозяйка дала волю траве. Для Маши посадки не были целью жизни.
Тут было совсем неплохо. Павел слышал через открытое окно приглушенные голоса женщин. Разговор был о повседневных вещах, такой, какой эти женщины ведут, наверное, каждый день.
Он задремал, чувствуя, как по кромке волос надо лбом бежит легкий ветерок.
– Паш, вставай! В школу пора! – сказала мама. Она сидела за круглым столом, который стоял посередине большой комнаты в их квартире.
Павел знал это утро. Утро прощания, тихое розовое. Уже вечером он и брат будут переданы в опеку, они больше не увидят ни маму, ни свой дом, ни друг друга. Брата не станет через три года после того, как их развели по разным интернатам.
– Мам, не надо было мне в школу уходить тогда! – сказал он.
Мама ничего не ответила, только улыбнулась.
И опять ветерок пробежался по волосам.
– Паш! Паша! – прошептал ласковый голосок.
Павел медленно открыл глаза, и рука молодой женщины замерла около его виска.
– Не хотела тебя будить! Но мы хотели ехать! – мягко произнесла Маша.
Павел медленно поднялся, пошел вслед за учительницей, у машины открыл для нее переднюю дверь. Ему не терпелось поговорить со своей новой знакомой начистоту. От этого разговора многое зависело.
Сев за руль, он аккуратно развернул машину и повел ее к выезду из деревни.
– Мария Васильевна, теперь давай поговорим! – сказал он, выворачивая на разбитую дорогу.– Кто же тебе подарки такие посылает?
– Не знаю. Про подарки эти могу только одно сказать: