Одна из ситуаций, в которой я часто чувствую напряжение, это взаимодействие с враждебными, требовательными, безрассудными людьми. Полагаю, мне доводилось лечить нескольких чемпионов Восточного побережья по гневу. Эти люди часто выплескивают свое возмущение на людей, которым больше всего небезразличны, и иногда таким человеком становлюсь я.
Хэнк был сердитым молодым мужчиной. Прежде чем его направили ко мне, он успел отказаться от услуг 20 врачей. Хэнк жаловался на эпизодическую боль в спине и был убежден, что тяжело болен. Поскольку, несмотря на длительные и сложные медицинские обследования, никаких доказательств физической аномалии так и не обнаружилось, многие врачи говорили, что его боль в спине, по всей вероятности, результат эмоционального напряжения, подобно головной боли. Хэнк не желал соглашаться с этим. Он считал, что доктора пытаются от него отделаться и им просто наплевать. Он снова и снова впадал в ярость, отказывался от очередного доктора и искал нового. Наконец он согласился на прием у психиатра. Его возмутило это направление, и, не достигнув никакого прогресса за год лечения, Хэнк отказался и от психиатра и обратился за лечением в нашу Клинику настроения.
Хэнк был очень подавлен, и я начал обучать его когнитивным техникам. Ночью, когда его боль усиливалась, Хэнк злился и настойчиво звонил мне домой (он убедил меня дать ему домашний номер, чтобы не натыкаться на автоответчик). Он сыпал проклятьями и обвинял меня в постановке неправильного диагноза, настаивая, что его проблема медицинского, а не психиатрического характера. Затем он выдвигал какой-нибудь безрассудный ультиматум: «Доктор Бернс, если завтра вы не организуете мне сеанс электрошоковой терапии, сегодня вечером я покончу с собой». Выполнить большинство его требований мне было трудно, а то и вовсе невозможно. Например, я сам не занимаюсь электрошоковой терапией и, кроме того, не считал, что это лечение показано Хэнку. Когда я пытался объяснить это дипломатично, он взрывался и угрожал предпринять импульсивные разрушительные действия.
Во время наших сеансов психотерапии Хэнк постоянно указывал на мои недостатки (а они вполне реальны). Он часто в бешенстве метался по кабинету, пинал мебель, забрасывал меня оскорблениями и вел себя крайне грубо. Особенно задевало меня обвинение Хэнка в том, что мне до него нет дела. Он говорил, что меня волновали только деньги и высокий коэффициент успешности терапии. Это ставило меня перед дилеммой, потому что в его критике была доля правды: он часто задерживал оплату на несколько месяцев, и я был обеспокоен, что он может преждевременно отказаться от лечения и в конечном итоге еще больше разочароваться.
Кроме того, я и правда испытывал острое желание добавить его в список пациентов, с которыми мы добились успеха. Поскольку в нападках Хэнка была