Збинек не считал Стефана Шилгу другом, не был рад его видеть и не собирался ему ни с чем помогать, но Ортрун шепнула:
– Займись им. Мне нужно тут быстренько всех обласкать и вытащить Модвина из-под стола.
Примерно так и выглядела берстонская политика.
Потерянная серьга невесты очутилась у Гоздавы в руке, когда Ортрун отпустила его локоть и пошла приветствовать гостей. Слуги уже отправились звать молодых – свадебный обряд вот-вот должен начаться, – и, видимо, поэтому ладонь Стефана Шилги оказалась липкой и холодной.
– Что у тебя стряслось? – спросил Збинек и вытер пальцы о штаны.
– Кроме того, что Сикфара выходит замуж и оставляет меня наедине с женой? – вымученно усмехнулся Стефан и понизил голос до шепота: – Я забыл слова ее клятвы. Напрочь. Чем клянется женщина?
Збинек нашел взглядом Ортрун, которая что-то внушала взлохмаченному младшему брату, намертво вцепившемуся в алую скатерть, и тяжело вздохнул.
– Кровью, слезами и потом, – сказал Гоздава и задумчиво почесал щеку. – Нет. Сначала пот, потом слезы.
– А мужчина – именем, землей и?..
– Мечом.
– Мечом! – с улыбкой подхватил господин Шилга. – Да, разумеется. Благодарю. Я слышал, Освальд хорошо владеет оружием.
Збинек пожал плечами.
– Ну, неплохо. У них с Ортрун был один наставник.
– Выходит, моя дочь в безопасности? – спросил Стефан вроде бы в шутку, хотя пытался при этом заглянуть Гоздаве в глаза.
– Да, – ответил Збинек и всучил придурку сапфировую серьгу. – Но все равно скажи ей, чтоб ухо держала востро.
Господин Шилга охнул и рассыпался в благодарностях.
– Она так переживала! Ее любимые серьги. Всю ночь из-за них не спала, – запричитал Стефан и, рассмотрев украшение на свету, мечтательно вздохнул. – Красивый камень, правда?
Збинек снова пожал плечами.
– Я больше люблю рубины.
Он развернулся и успел махнуть рукой своим хорунжим, уже попивающим вино в уголке, прежде чем двери зала наконец-то открылись, чтобы впустить новобрачных.
Стефан Шилга встал спиной к камину, сцепил руки в замок и чуть-чуть приосанился. Все чуть-чуть приосанились, даже Модвин, которому Ортрун впивалась пальцами в плечи. Музыканты заткнулись, перестав теребить инструменты. Рагна заворчала в пеленках, и Збинек отобрал ее у перепуганной служанки.
– Где же Ютта? – прошептала та.
Кто-то из подружек гневно на нее цыкнул.
Половина гостей посмотрела налево, откуда появился жених, другая половина – направо, на невесту, с ног до головы зеленую, потому что традиционно зеленым было ее платье и зеленой казалась бледненькая кожа. Девушка улыбалась, стараясь не размыкать пухлых губ, и все с той же застывшей улыбкой позволила отцу и служанке экипировать ее любимыми серьгами. Пока они там возились, Освальд перемигивался с младшим братом.
– Да