– …
Ничего не сказал! Пытался, но не смог.
Упал! Закрыл глаза и упал! Прямо на тротуар. Мимо шли люди, кто-то подходил, что-то говорил, как сквозь тяжёлый вакуум до меня долетали звуки…
– Отпусти его, – мужской, очень звонкий голос раздался рядом и я увидела молодого парня, блондина, присевшего рядом со мной на корточки. – Ты не даёшь ему уйти, отпусти, я помогу, – он попытался взять меня за руку, но я резко дёрнула ладонь на себя.
– Мне не нужна помощь! Мне нужен мой муж!
Я вопила, но как ни странно, на нас никто не реагировал, скорая давно уехала, оставила после себя бумажку в моих руках.
– Его время кончилось, – такой же брюнет, с идеально-красивым, добрым лицом, присел по другую сторону от меня, – ты должна отпустить, пожелай ему покоя, захоти этого всем сердцем и мы проводим душу…
– Нет! – я покачнулась, резко вскочив на каблуках, – где мой телефон? Водитель. Я сейчас поеду туда, я никогда его не отпущу, слышите?
– Мы можем помочь тебе, облегчить тяжесть потери…
– Пошёл ты на хрен со своей помощью! Не смей меня трогать! – он опять тянет свои руки, улыбаясь, как блаженный. Почему-то самым важным сейчас мне видится не дать ему меня коснуться, словно он может забрать не только боль, но и память, желание бороться.
– Алина, – блондин тоже встал, показывая мне голые ладони, жестом: “не трогаю”, – Василий умер, пришло его время, ты не можешь его вернуть, никак, твоя эгоистичность держит его душу здесь, не даёт ему уйти.
– Нет.
– Вот же шь! – без огонька ругнулся брюнет. – Просто смирись. Всё, теперь ты вдова, жизнь не заканчивается…
– Пошёл на хрен!
Они просто не понимают, что говорят.
Они, другие, никто… никто не знал такой любви, какую знала я. Ни одну женщину так не любили и не боготворили, как меня мой муж. Без него…
– Мне нечего здесь делать без него, заберите и меня, – я глянула на Невский, по которому даже ночью неслись машины и уже знала решение: если они сейчас отказываются…
– Есть… один… вариант… – очень несмело начал блондин, боязно глядя на брюнета.
– Валяй! – он махнул рукой и скрестил руки на груди. – Ну и упрямая же ты баба, Алинка.
– Если ты его так любишь, мы можем отправить тебя к нему в другое время, ровно в это же время… интервал сто двадцать лет. Так: сто двадцать лет назад, двести сорок… Он будет другим, немного, но душа его. Это будет он.
– Стоп! Сто двадцать лет? У него… есть жена? Как это вообще…
– Алина! Человек умирает, потом душа перерождается, что непонятного… О! Кстати, – блондин листает телефон и не смотрит на меня, ищет там что-то, – а они родственники с твоим мужем, и зовут его там Василий… твой Александрович? – я кивнула, – и он, Слепцов. Дед его, хотя нет, прадед, или…
– Отправляйте!
– И да, он там не женат, – да мне без разницы уже! Будь у него там хоть семь жён, полюбит он меня! –