Возможно, было бы проще перевести его на греческий, потому что в этом языке можно было бы найти слова, более точно соответствующие тем, которые есть в тексте, и уже использованные авторами комментариев в различных смыслах, выраженных в нём. Например, игра слов в начале, Tao kho tao, «Причину можно обдумать, можно дать ей обоснование или выразить её словами», была бы очень хорошо передана νους μέν νοωμενος Гермесом Трисмегистом. Это слово Дао, кажется, не может быть переведено надлежащим образом, кроме как словом λόγος с его производными, в тройном смысле суверенного бытия, разума и речи, а также для выражения действия говорения, рассуждения, обоснования.
Это, очевидно, λόγος Платона, из которого произошла Вселенная42, универсальный разум Зенона, Клеанфа и других стоиков43; это та сущность, которая, по словам Амелия, была обозначена под именем разума Божьего философом, которого Евсевий считает тем же самым, что и св. Иоанн44. Это сущность, которую брахманы называли именем, по-гречески передающееся как λόγος в книге, приписываемой Оригену.45
Словом, это то же самое представление о первопричине Вселенной, которое было настолько распространено среди мыслителей основных философских школ древности, что у нас есть все основания полагать, что оно было одним из оснований теологии египтян и восточных народов, у которых эти философы учились.
Что касается кажущегося противоречия, существующего в этих симметрично противоположных предложениях: у разума есть имя, у него нет имени и т.д., то оно может быть объяснено различием, полностью соответствующим идеям платоников; и комментарий, который я имею перед собой, интерпретирует его в следующем смысле:
Сам по себе, – говорит он, – и в своей сущности разум не может иметь имени, ибо он предшествует всему46[5]; он был прежде всех существ. Но когда началось движение, когда бытие сменило небытие, тогда он смог получить имя.
Именно об этом говорит Гермес Трисмегист:
Тем, кто знаком с платоновской философией, не нужно напоминать, насколько это противопоставление состояния Дао или разума до и после образования Вселенной напоминает то, что установили ученики Платона, и то различие, которое они проводят между двумя Демиургами, двумя Юпитерами, unum et diversum47 и двумя мирами, которые, по словам Климента Александрийского, признавала варварская философия48. Все эти идеи очень похожи на те, что выражает Синезий в своем третьем гимне:
Остальная часть комментария аналогична.
«Необходимо