Сохранились упоминания о появлениях Лао-цзы при династии Цинь; но то, что о них говорится, не заслуживает того, чтобы на них останавливаться, так как, по заключению автора, сообщающего о них, нет века, в котором бы он не появлялся: он родился прежде времени; он будет существовать вечно; его уходы и появления невозможно подсчитать; его превращения неисчерпаемы, наполняют небо и превосходят возможности человеческого разума.
Ограничимся лишь дополнением о том, что, согласно одному любопытному преданию, в восьмидесяти льё24 к западу от Хотана, то есть недалеко от Балха25, на месте, где с тех пор стоит храм Пи-ма, Лао-цзы, обратив варваров, стал Буддой, то есть изменил себя, через новое превращение, в фигуру, которую буддисты считают своим верховным Божеством. Ма Дуаньлинь26, рассказывающий эту историю, говорит, что Лао-цзы, придя в это место и будучи готовым вознестись на небо, попрощался с собравшимися варварами, сказав им:
– Я собираюсь вознестись на небеса и искать там подходящее место для нового рождения.
Впоследствии, рассказывает китайский автор, он вновь появился в Индостане в лице сына одного из королей варваров и получил имя Будда. Именно в память об этом событии был воздвигнут храм Пи-ма27.
Однако это собрание нелепых легенд может послужить материалом для некоторых важных соображений. Поскольку ни одна из них не относится к годам жизни Лао-цзы, они воспроизводят не взгляды Лао-цзы, которые могут быть взяты исключительно из его книги, а лишь взгляды его последователей, которые мы сейчас не намерены обсуждать. Можно лишь предположить, что после прихода буддизма в Китай индусские идеи об аватарах или воплощениях могли быть переняты даосами, и что, сделав такое заимствование у буддистов, первым оставалось только, для усовершенствования своей религии, сделать самого Будду одним из воплощений души Лао-цзы.
Я не останавливаюсь на той мысли, что буддисты получили что-либо в этом отношении от даосов, потому что, помимо известной древности индийских взглядов о пришествиях божества, эти взгляды в случае с даосами не вытекают из последовательной и стройной системы, как это имеет место в случае с буддистами, где такие взгляды являются следствием фундаментальной догмы об эманации.
Это не значит, что индийское влияние на китайскую философию нельзя проследить до времен Лао-цзы и даже до гораздо более ранней эпохи. Возможно, мы заметим следы такого влияния, изучив книгу этого философа, однако от этого незначительного влияния, которое, по всей вероятности, не сразу проявилось в ранние времена, до грубого подражания индусским легендам, догмам и идеям, как это видно из книг современного даосизма, ещё очень далеко.
Что