И больше не боясь дневного света.
И больше не боясь дневного света,
Не устрашимся прямоты сердечной.
Поэтами любовь сия воспета,
И звёздами отмечен путь их млечный.
Симфония случилась между нами,
Где скрипки заиграли и тромбон,
А после арфа, а затем тонами
Высокими подпел ей ксилофон.
А вот гобой, и флейты, и кларнеты,
Фагот, труба, и заиграл рояль,
То музыка сердец, то тел Версаль[9].
Прикосновений реки и блаженство,
И поцелуи в солнечных лучах,
Они остались шлейфом на устах.
Они остались шлейфом на устах,
Двоим минуты сладкие, отрада.
В разлуке остаётся вся в цветах
Лишалась блеска дева Гамаюн,
Возлюбленный ходил седою тенью.
До встречи их из серых дней табун,
Из длительных секунд гурты[12] мученья.
Что будет дальше, этого не знаем.
Одна лишь вера крепкая спасает,
Но, как мираж, однако, исчезает.
В обыденности, в суете сует,
Когда совсем уже не улыбались,
Мгновенья счастья вечностью сжигались.
Мгновенья счастья вечностью сжигались,
И Гамаюн рыдала что есть сил:
«Когда с тобой, мой милый, расставались,
Ты тоже где-то там с ума сходил».
И в этой муке жить ужасно сложно,
Пытаться надо, ждать, опять терпеть.
Быть может, поменять хоть что-то можно,
Чтоб крыльям Гамаюн не ослабеть?
Друг к другу снова будем мы стремиться,
«Моя», – ты скажешь. Я отвечу: «Мой» —
И встречу взор, измученный тоской.
Полёт за гранью, прямо в бесконечность
Был каждый раз, мы вновь когда встречались,
И в пропасть из объятий мы срывались.
И в пропасть из объятий мы срывались,
И исполняли там имперский марш[13],
В эмоциях взаимных забывались,
Изобразив неповторимый шарж[14].
Мы бисер чувств собрали в ожерелье,
Сияют камни, глаз не оторвать.
Сейчас у нас другое измеренье,
Не каждый мог такое испытать.
А наказанье это иль награда,
Решает сам, кто полюбил навек,
Но всё же он счастливый человек.
В бескрайнем океане ласк купаясь,
Богини Афродиты[15] ели мусс[16]
И в бездну шли из бархатистых чувств.
И в бездну шли из бархатистых чувств,
Завязывая узелки на память.
Любовь – главнейшее из всех искусств,
С благоухающим дымком от фимиама[17].
И, как Икар стремился выше к солнцу,
Бесстрашно любят сердце и душа.
Лишь на секунду Гамаюн очнётся,
Её