Кимико была уверена: чтобы ее сестренка пошевелилась и хоть что-то сделала, нужна не одна, а как минимум три веские причины.
Сакико окинула ее взглядом:
– Твои решения, как всегда, сбивают с толку.
Кимико ссутулилась:
– Папа разрешил мне съездить.
– Я, знаешь, не так уж уверена и в его решениях. – Младшая сестра вздернула нос. – Послезавтра ты должна произвести наилучшее впечатление. Наше будущее зависит от этого.
– Один год в старшей школе Нью-Сага не добавит блеска нашей родословной.
– Нет, но ты встретишь там разных важных людей. – Сакико погрозила ей пальцем. – А связи ведут к контрактам!
Хотя Кимико не вполне разделяла амбиции и оптимизм своей сестры, она не могла отрицать, что Нью-Сага – уникальный шанс. Все члены ветви Кикусава семьи Миябэ были наблюдателями и на хорошем счету, но со временем их становилось меньше, и они опускались все ниже по иерархической лестнице.
Улучшить свою родословную можно было единственным способом, через брак. Но наблюдатели из лучших семей не спешили делать предложения – для них это была незавидная партия. А у дочерей храма Кикусава было мало шансов на новые связи, которые могли бы улучшить их положение.
В основном это была заслуга их матери.
Хотя и то, что сказала Сакико насчет решений отца, было справедливо.
Мама была уроженкой этих мест и не наблюдателем, но папа взял ее в семью. Его невеста, а потом жена оставалась в блаженном неведении о Междумирье, пока Норико не достигла возраста для поступления в Академию Ингресс. Разразился нешуточный скандал, а следом – неловкое признание.
Но Кикуко Миябэ наотрез отказалась поддержать традицию наблюдателей и отпустить своих девочек на учебу.
Что сказали бы люди?
Итак, Норико, Кимико и Сакико ходили в местный детский сад, начальную и среднюю школу. Правда, при условии, что вместо внеклассных занятий и кружков они будут заниматься с наблюдателями дома.
До вступительного экзамена в Академию Ингресс жизнь Кимико мало чем отличалась от жизни любой другой девочки в Кикусаве. По крайней мере внешне. Потому что дополнительные уроки дома привлекли в святилище целый поток необычных и таинственных наставников. Поначалу Кимико даже не поняла, что многие из этих людей не были людьми.
Одним из самых ранних ее воспоминаний было гладкое лицо и странные глаза, мягкие руки и нежная улыбка. Она помнила, как потянулась… а незнакомец отстранился. И как назвал ее щеночком. Теперь-то она осознавала, что этот особый гость был приглашен, чтобы оценить потенциал девочек.
В память врезались резкие слова бабушки:
– Вот что выходит, если женятся по любви.
Но дедушка, помнится, тогда ответил:
– Звезда есть звезда, и неважно, насколько ярок ее свет.
И Кимико охватила невероятная радость, потому что к тому времени