Мать, кажется, загрустила, когда он сообщил об отъезде, а отец рассердился. «Почему сегодня? Что случилось?» Было понятно: надеялся опять выпить с сыном по рюмке, уже и бутылка водки стояла на столе, и вот такой сюрприз. «Вот и выпьем на дорожку!» – предложил компромисс Костя. «Не хочу!» – отрезал отец.
Надо было бы остаться, сходить к Коротачу, выпить с отцом, поговорить с матерью… Но он уехал. И по дороге, вспоминая прошедший день, чувствовал, что противен сам себе.
Дом был пятиэтажный, без лифта и, поднимаясь по лестнице, Костя почувствовал запах сигаретного дыма – это, несомненно, курила Лизавета Петровна, подымить она всегда выходила на площадку.
– О! – произнесла она. – Куда вы пропали? Я вас жду второй день! Я вспомнила еще кое-что в вашем рассказе! Вы плохо знаете женщин! Вы нас совсем не знаете! У вас женщина обнимает мужчину сзади и шепчет в ухо признание! Как это может быть? Ну, во-первых, со спины, а не сзади! Во-вторых, – почему в ухо? Что вы этим хотите сказать? Что за извращение? Это необходимо исправить! Вы меня слышите? Вы слушаете? Что с вами?
Голос Лизаветы Петровны вдруг потерял определенное звучание, будто растворился в шуме далекого водопада.
– Простите, Лизавета Петровна, – не без труда произнес он, – я очень устал. Завтра, завтра…
– Хорошо, отдыхайте, я зайду утром. Этот момент нельзя упустить… Из таких мелочей и складывается образ. Да, и еще: приходила ваша красоточка! Ну я вам скажу!
Дверь в квартиру вела плотная, основательная, но смех Лизаветы Петровны проникал легко.
Под утро Косте приснилось, что он убивает соседку. О, какой это был хороший сон!
Как пенсионерка, Лизавета Петровна могла бы поспать подольше, но нет, ранняя пташечка, боялась упустить Костю, как бы не ушел на работу, и в половине девятого она уже стояла у его двери, звонила. Костя, напротив, сегодня не торопился и поднялся не сразу. Заглянул в «глазок», увидел соседку и решил не открывать. Но палец Лизавета Петровна поставила на звонок надежно, словно приклеила. В конце концов не выдержал.
– Кто? – хрипло спросил.
– Я, милый, я! – ответила Лизавета Петровна. – Я ночь не спала, все думала… Открой, пожалуйста…
– Я без штанов, Лизавета Петровна.
– Меня это не волнует, милый, открывай.
Умылся, тщательно почистил зубы, не торопясь натянул штаны, это была своего рода месть. Наконец открыл.
– Прежде всего, должна покаяться: была не права.