– И ни один никогда не преуспеет, – размышляла мама. – Пока кто-нибудь не отыщет Карту Двух Ольх, и вся колода будет собрана. А до тех пор…
Мы с Айони обменялись мрачными взглядами.
– Туман будет продолжать распространяться.
Я нашла тетю в саду, куда ее муж редко заглядывал, где она тихонько напевала себе под нос. Ей нравилось проводить там время, среди зелени, вдали от шума дома. Ее жесткие золотистые волосы непослушными локонами ниспадали по спине. Под ногти забилась грязь, в уголках глаз затаились морщинки – Опал Хоторн не так утонченна и нежна, как другие дамы Бландера. Поэтому я считала, что они с дядей – мужчиной, который не подвержен угрызениям совести и чье желание стать великим человеком в Бландере заставляло его тратить больше денег, чем он зарабатывал, – очевидно, не подходили друг другу.
Мне нравилась необузданная красота тети. Я видела ее в Айони. Иногда даже замечала тень лица моей матери в их общих чертах.
Сорвав листик мяты, я растерла его зубами. Садовые птицы, почуяв мое приближение, затихли. Тетя повернулась и улыбнулась, подзывая меня к своей коллекции трав.
– Я делаю настойку, – пояснила она.
Я взглянула на мшистую зелень, которую тетя измельчила в ступке. Когда наклонилась, в ноздри ударил аромат пиретрума.
– А это что?
– Кора белой ивы, – ответила она. – От головной боли.
Я опустилась на траву рядом с тетей.
– Тетя, насчет Равноденствия, – сказала я. – Не думаю, что мне стоит идти.
Фыркнув, она снова принялась за работу, скребя пестиком по травам, семенам и камням.
– О?
Олдрич и Лин пронеслись через сад, крича и размахивая деревянными мечами. Мгновение спустя они исчезли, яростно промчавшись по двору. Когда кузены убежали, я понизила голос.
– Минуло много времени с тех пор, как я посещала двор. Кроме того, – пробормотала я, – Нериум это не понравится.
– Тем больше причин пойти, – проворчала тетя, сжимая пальцами пестик. – Тот юноша будет рад тебя видеть – тот, что пишет тебе письма. Как там его зовут – Алик?
Я застонала. Второй сын лорда Лобернума, с глазами цвета речных камней. Мальчик, который сидел рядом со мной за королевским столом и смешил меня, когда мне было семнадцать – в последний раз, когда я посещала Равноденствие.
Мальчик, которого я, в силу глупости и скуки, поцеловала.
– Аликс. Аликс Лобернум.
Тетя повернулась ко мне, в уголках ее рта затаилась выжидающая улыбка.
– И нам больше не нравится Аликс, так?
Я отмахнулась от нее.
– Может, он мне никогда и не нравился. Возможно, он просто оказался… рядом.
Тетя покачала головой, цокнув языком о зубы. Но на ее губах расцвела улыбка.
– Так будет не всегда. Жить отшельником в доме дяди – не лучшая перспектива для юной девушки.
«Старая ведьма права».
Я подпрыгнула,