Но о последнем думать не хотелось. Сашка, наконец, подошел к ее дому, стал свистеть, выкрикивать ее имя и пинать ногами калитку. Девушка позволила ему поскандалить всего минутку. Покосившись на дровник и ежесекундно ожидая нападения сзади, Злата дернула засов, калитка под тяжестью Сашкиных ударов с грохотом распахнулась, а дуло дробовика уперлось парню в грудь.
– А-а… – хотел он было сказать что-то еще, совершенно не ожидая чего-то подобного, и медленно опустил голову, не веря собственным пьяным глазам.
Впрочем, подобному он и трезвым им не поверил бы. Ведь это было уму непостижимо. Нет, ну ладно, эта ведьма заехала ему в глаз, так то ж глаз! И тогда он просто малость растерялся. Но сейчас?! Сейчас эта рыжая бестия с самым невозмутимым видом держала в руках ружье и целилась ему прямо в сердце. Весь боевой задор у парня как-то мгновенно схлынул, да и хмель прошел…
– Э-э… – только и смог выдавить он.
– Что? Не ожидал? – чуть охрипшим голосом спросила Полянская, сама поражаясь собственному спокойствию. – Страшно, да? – она усмехнулась. – А как Машке страшно, когда ты творишь с ее мамой и с ней всякие зверства! А бабе Арише, знаешь, как приятно в восемьдесят лет переживать твои попойки, побои и скандалы! Ты думал, что сможешь и меня запугать? Обломись! – презрительно бросила она.
– Ты не выстрелишь, – не очень уверенно прошелестел парень.
– Ты так думаешь? – почти весело поинтересовалась девушка.
Парень промолчал.
– Правильно, не думаешь. Потому что тебе прекрасно известно, я могу не только в глаз дать, я еще и стрельбой увлекалась какое-то время, и говорили, у меня очень неплохо получается. Глаз зоркий, а здесь-то и расстояния нет. Курок нажму и отстрелю тебе что-нибудь! – продолжала веселиться девушка, войдя в раж. – А теперь вали отсюда и постарайся в дальнейшем не выводить меня из себя. А если своих еще раз хоть пальцем тронешь, смотри у меня, такое устрою, мало не покажется! А Дорошу передай…
– Что? – раздался у нее за спиной веселый звонкий голос мужчины. Дробовик дрогнул в Златиных руках, а Сашка приглушенно испуганно крякнул.
Но девушка не выстрелила, она ведь даже палец на курке не держала. А в темноте Дорош не увидел этого ее испуганного движения.
Господи! И почему она такая дура? Это Дорош. Это он шатается у дома в темноте. Вот только зачем? Что ему здесь понадобилось? Какое он имеет на это право?
– Дорош, она того… – пролепетал Сашка, как-то сразу став похожим на ребенка, каким он, по сути, в свои двадцать лет и был.
– Сашка, ну какого хрена ты шастаешь по ночам, а? Я ж тебе столько раз говорил сидеть дома и не высовываться!
– Так я и пошел домой. Пришел, а моих никого нет. А я им строго-настрого