– Ну хоть что-то положительное вынесла из отношений с ним, – я налила ей чай, и мы присели за стол.
– Не жалеешь, что они были?
– Нет, Надя! Не жалею. Чего уж скрывать: то, что я испытала с ним, навряд ли мог дать кто-то другой. И я не про интим, если что… – я призадумалась и не заметила, как бросила в чашку уже энный кусочек сахара.
– Да, он с юности умел кружить головы. Это тоже талант своего рода.
– Ага,«сахарить мозги», как сказала Капа. Всё, Надя, закончим этот разговор. Я уже говорила, что не хочу ничего слышать про Лёшку, но пришлось, раз припёрся. Надеюсь, больше не придёт. Он же гордый, поймёт, что избегаю встреч, – я глотнула чай и чуть не поперхнулась от приторности: оказывается, не только Лёшка умел сахарить мозги, но и я пересластила чаёк.
Ленинский субботник
В день рождения Ленина комитет комсомола подготовил небольшую торжественную часть. Опять эти алые транспаранты, речи с тумбы под указующим перстом бронзового Владимира Ильича о пути к светлому будущему и гвоздики, гвоздики, гвоздики… А 25 апреля всех работников комбината пригласили на Всесоюзный Ленинский коммунистический субботник, который, конечно же, детально спланировал и организовал младший брат коммунистов – актив комсомола.
Работники красильного цеха комбината вышли на свои места отработать 4 часа бесплатно, чтобы наверстать график выпуска продукции. Остальные распределились убирать территории. Парням-строителям достались прямоугольный дворик меж трёх панельных пятиэтажек общежитий комбината, пустырь за футбольным полем и аллея по улице Молодёжной. Очистку правой береговой линии Волги поручили ткацкому цеху во главе с бригадиром тётей Галей, грудастой женщиной с громом командирских ноток в голосе. Грабли, мётлы и мешки разбирали девочки-прядильщицы, они оставались на месте убирать территорию вокруг комбината. По три человека от каждого цеха назначили наводить порядок в цехах. Ну и последний отряд из 9 добровольцев взял на себя школу-интернат, подшефную комбинату.
Как комсорг я должна была курировать работу всех этих групп. Но комсомольский актив назначил на каждую группу своего командира, а бездельничать, занимаясь только контролем, я не собиралась и присоединилась к самой малочисленной команде физрука Владимира, в которой были Надя, четверо парней-строителей и три девушки из прядильного цеха. Нам предстояло перебраться на пароме на левый берег Волги. Там на окраине ближайшей деревни, на солнечной опушке леса притаилась школа-интернат. Чтобы добиться шефства над этой школой, мне пришлось пооббивать пороги директора комбината, профкома, гороно и горкома комсомола. Я шныряла из кабинета в кабинет. Большой вопрос, кто кого брал измором: я кабинетчиков или они меня. Но, в конце концов, верх взяло добровольное шефство.
Из кабины парома громко играла музыка. Алла Пугачёва, победившая в прошлом году в Болгарии на фестивале песни, пела: «Ах, Арлекино, Арлекино,