Погодин, ссылаясь на “Церковную историю” Митрополита Платона, полагает, что Лжедмитрий – “засланный казачок”, мог быть и Отрепьевым “изъятым” из России в раннем возрасте. Он был доставлен в Польшу через Галицию, там воспитывался и обучился грамоте, а потом вновь внедрён в Россию. Некоторые историки отмечают, что он великолепно владел родным языком и не мог иметь западное воспитание. В принципе, если он был возвращён в Россию и, будучи русским по рождению, вполне мог хорошо владеть русским языком, тем более что много лет скитался по монастырям. Федосеев26, ссылаясь на Бестужева-Рюмина27, сообщил, что первые известия о самозванце получали с разных сторон: в Ивангороде было перехвачено письмо о предполагаемом походе на Москву, Семен Годунов28, настигнутый казаками у Саратова, получил от них весть о Димитрии. Там его и заметил Патриарх Иов, оценивший грамотность и умение брата Григория составлять каноны чудотворцам. Патриарх стал брать его с собой в Боярскую думу и к царскому двору, где молодой монах мог ознакомиться с придворными порядками. Находясь при патриаршем дворе, Григорий пристрастился к астрологии, принимал у себя звездочётов и гадателей, которые и предсказали ему тридцатичетырехлетнее царствование на московском престоле. Слова их упали на подготовленную почву. Слыша о своем внешнем сходстве с царевичем Дмитрием и внимая предсказаниям гадателей, Григорий не смог сдержать распиравшего его честолюбия, что вскоре стало известно даже Борису Годунову, который распорядился отправить «чернокнижника» на Соловки. Спасаясь от ареста, Отрепьев сбежал в Новгород-Северский, а потом в Киев и Острог.
Несмотря на то, что об Отрепьеве существует не много достоверных данных, историки пришли к некоторому единому мнению. В Великий пост 1602 года, в самый разгар голода (Великий голод – массовый