В попытке уберечь Старый Эдинбург он спас Смотровую башню возле замка, оборудовав там музей для пропаганды своей «философии города». Экспозиция была размещена на шести этажах, каждый из которых был посвящен одной теме (в порядке возрастания этажности) – «Мир», «Европа», «Язык», «Шотландия», «Эдинбург», и, наконец, на верху башни находилась камера-обскура, в которой посетители могли видеть раскинувшийся внизу город и его окрестности. Таким образом музей рассказывал о городе, «амфитеатре социальной эволюции», в контексте истории, региональных особенностей и географии. Эта идея лежала в основе концепции регионального планирования Геддеса, учитывавшей взаимосвязи между местом, историей, регионом и добропорядочным поведением идеального горожанина.
В книге «Города в развитии: знакомство с движением за городское планирование и наукой об обществе», вышедшей в 1915 году, Геддес изложил свою идею о том, что город – это инструмент эволюции. Он полагал, что развитие города – лишь часть более масштабной системы, а потому городское планирование касается не только взаимосвязей между улицами и общественными пространствами, но и взаимоотношений города с окружающей сельской местностью, где драма человеческой истории не менее важна, чем география. Все это выглядело логично при сохранении Старого Эдинбурга. Геддес также прогнозировал дальнейшее разрастание городов. Он первым ввел термин «конурбация» – постоянно растущее сообщество городов – и рассчитал, что Восточное побережье США может превратиться в один огромный город протяженностью 800 километров. Этот процесс следовало упорядочить.
Проверка идей Геддеса на практике состоялась после окончания Первой мировой войны далеко от древней столицы Шотландии – на Святой земле. В 1919 году власти вновь образованной подмандатной Палестины заказали Геддесу проект университета, а также планы застройки Иерусалима и поселения Тель-Авив, чтобы справиться с притоком евреев-иммигрантов. Он начал с того, что обходил город «в разное время дня и ночи… Поднимаясь на холм, бродя по рынку, заглядывая внутрь дома, бережно прикасаясь к дереву, Геддес не руководствовался уже сложившимся в голове планом, а следовал некоему внутреннему видению»[46]. К нему добавились воспоминания о прочитанной в детстве Библии. Результатом стал 36-страничный доклад «Иерусалим существующий и возможный». Некоторые утверждают: если бы власти внимательнее прислушивались к Геддесу, учитывали необходимость «гармонизации социальных обычаев и религиозных представлений с современной реконструкцией»[47], дальнейшая история Палестины могла сложиться иначе.
План