– Сына заберу! – продолжал кипеть Петруха, – чтоб она из него бабу не вырастила.
– Заберёшь, – кивнул я.
– Думаешь, шуточки? Нет, всё, кончено, хватит!
По правде говоря, Петруха уходил от жены уже не впервые, точнее, она его уходила, и почти каждый раз он кантовался у меня, пока не наступало перемирие меж враждующими сторонами.
Продолжать сон было бесполезно, и я включил ноут, а Петруху, не спавшего ночь, пережившего стресс и имеющего сегодня отгул, сморило, и вскоре он похрапывал на диване за стеной, а я углубился в приключения пилота Симириуса Эрокина, который оказался лицом к лицу с людьми, страдающими от неведомой прежде болезни – неспособности контактировать друг с другом, отчего они вымирали, поскольку человек по сути существо стадное, желающее быть понятым себе подобными и иногда понимать себе подобных. Увело меня далеко и, перечитав написанное, понял, что половину нужно отправлять в топку.
Днем смотался в редакцию, чтобы подписать договор. Софью Санну, разумеется, там не нашел, чем был вполне доволен, но взял у Бонни-Жанны номер её телефона. Вернувшись, застал Петруху лежащим на диване в компании бутылки пива и книги – второе было для него весьма нехарактерно. Более того, книгой, которую он читал, оказалась пресловутая «Потерянная в любви».
– Слушай, Илыч, я тут книжку у тебя нашел, видать, твоя с чулком оставила, а? Слушай, хорошо пошло, эта баба, как её… – он глянул на обложку, – Софья Шведова… неплохо излагает, все по делу. Не читал?
– Гм, – сказал я. – Под пиво, наверно, неплохо, но не читал.
– Ну-ну, – пробормотал Петруха и погрузился в книгу.
С выходными и рыбалкой не повезло: во-первых, зарядил, да так и не перестал лить, мелкий холодный дождь, промочив до костей. Во-вторых, пришлось брать с собой несчастного Петруху, который был совсем не рыбак. В-третьих, просыхали и согревались известным способом, но никто из нашей компании традиционно не знал, в какой момент мы становимся достаточно сухими и согретыми. В-четвертых, вспомнили за сугревом прошлогоднюю июньскую поездку на Ямал, где чуть не заблудились в тундре. В понедельник утром пришлось запивать пивом последствия и тосковать о вольном ветре. Разумеется, Софье Санне я не позвонил, как и не открыл её книгу.
Глава 4. Софья. Вероника
Текущую неделю можно было бы смело отнести к сюжету «Затравленная», хотя, более жизненно прозвучало бы «Потерянная». Конечно, отчасти я сама себя растеряла, но это не умаляло изломанной безысходности общего положения дел и состояния вещей. Неожиданное, по словам Ильи Ильина, «пересечение планетарных орбит», и, что еще существенней, последствия этого пересечения, напрочь выбили меня из кривой жизненной колеи. Я понимала, что веду себя с Ильиным нелепо, по-детски. Глупо кокетничала, зачем-то всучила ему свою карамельно оформленную книгу, скрывалась от него, тянула с ответом по поводу совместной работы, но я не знала, как себя вести, не могла найти, нащупать подходящую линию поведения, потому и кидалась из крайности в крайность. Ему же, кажется,