– Ну? Какую помощь здесь мне удастся получить?
Наконец, после долгого ожидания, подошла моя очередь. Я оказался в другой комнате, где стоял стол, покрытый зелёной тканью. Над ним висел портрет Сталина, который улыбаясь простирает руку, готовый обнять всех.
В комнате никого не было. Я оставался стоять в дверях, не зная, что мне делать? Прежде, чем я решил, как мне дальше быть, открылась боковая дверь, и в комнату вошла женщина. Она, даже не взглянув в мою сторону, спросила меня жёстким тоном по-русски:
– Вы по какому вопросу?
Я начал приближаться к столу и тут заметил, что за ним сидит женщина среднего возраста, с округлым светлым лицом, тёмными, гладко причёсанными волосами, с высоким выпуклым лбом, что свидетельствовало об известной доле интеллигентности.
Она оглядела меня и спросила по-русски:
– Вы еврей?
– Еврей.
Она поднялась со своего места, подошла к двери, заперла её и заговорила со мной по-еврейски, улыбаясь:
– Ну, как поживаете?
Я ответил ей, вытянув обе руки:
– Сами видите…
– Не надо волноваться, я всё сделаю для вас. Я – начальник отдела кадров. Какая-нибудь специальность у вас есть?
У меня с собой был узелок, в котором была завязана книжечка с моими рассказами, которые были изданы минским государственным издательством, заметки из прессы по поводу моего творческого вечера в Москве, под председательством Давида Бергельсона, членский билет союза писателей СССР и тому подобное…
Она просмотрела эти бумаги, и я заметил, что в какой-то момент её глаза увлажнились. Она, не стесняясь, достала носовой платок и им вытирала слезу за слезой.
Она проговорила плачущим голосом:
– Я тоже имела к этому отношение. Мой муж был в Одессе писателем, гебраистом.
– Где же он сейчас?
– Он погиб.
– Как так?
– Не надо спрашивать. Я занимаю ответственный пост на государственной службе и не нужно об этом говорить.
– Могу я знать, как было вашего мужа имя?
– Нет.
Она захотела покончить со всеми вопросами и обратилась ко мне официальным тоном:
– Итак, нужно заняться вашим трудоустройством. Вас надо трудоустроить туда, где вы могли бы питаться: в пекарню, в больницу, в ресторан… Ну, хорошо…
Она выписала мне чек на суму тридцать рублей и сказала:
– Вы сможете получить по этой квитанции тридцать рублей в следующей комнате. Ваши документы пока оставьте у меня. В четыре часа, когда я окончу работу, зайдите ко мне.
В дверях она бросила взгляд на мою причёску и сказала с улыбкой:
– Литературная шевелюра, тем не менее, ещё при вас остаётся. Не волнуйтесь, скрепите себя, вам больше не придётся голодать.
Она открыла дверь и сказала по-русски,