– Для этого мы и строим Пирамиду. Человек должен стать не только разумным, но и совершенным, – сказал Жора. – Homo perfectum.
– Perfectus, – поправила его Женевьева.
– Все равно, – сказал Жора. – Если хочешь – даже Homo seraphicus Christi, Человек серафический Христов. Человек Пре-о-бра-жен-ный! Если хочешь! Мир заждался его прихода. И все, кто мечтали о нем – и Сенека, и Августин, и Шекспир, и Сервантес с Рабле, и Данте с Петраркой, и Леонардо, и…
– И Менделеев, – подсказала Светлана Ильюшина.
Жора кивнул.
– И Паскаль, – не удержалась Мила Радкевич.
– И Фукитет, – вставился Ергинец.
– Фукидид!
– Фукитит? – удивился Ергинец. – да, и Фукитит и Мантей…
– Монтень!
– Хм! И Фукитит и Мантень… – согласился Валера.
– И Дидро, и Вольтер, и Кант, и Юм, и Толстой, и Чехов…
– Да, – сказал Жора, – и Жюль Верн, и Лем, и даже Ярослав Гашек.
– И даже Маркс с Энгельсом, и сам Ленин…
– Да, – сказал Жора, – весь прогрессивный люд… Поэтому-то и не по пути.
– Как ты сказал, – спросила Женевьева, – Человек сера… как?
– Сератак, – сказал Жора, – се-ра-фи-чес-кий! Это и будет вам Гений места! И чтобы выбор ваш был верен, возьмите метельщика улиц и усадите на трон царя, а царя заставьте мести улицу! Если справятся – там им и место! Каждый велик в своем болоте, но долг одного не может быть долгом другого.
– Жор, а Peremetчика мы клонируем, – неожиданно спросила Ильюшина, – ты обещал.
Жора остолбенело посмотрел на неё. Потом все рассмеялись.
– Как посмотрел? – спрашивает Лена.
– Ну, так, знаешь…
– Интересно, что бы по поводу вашей Пирамиды сказала Тина.
И мне интересно…
Глава 12
Было ясно, что Жоре, как и прежде, нужны были только слушатели, чтобы сформулировать, наконец, то, о чем мы так долго и неуверенно размышляли. Да, Жора искал любой повод, чтобы свести воедино все наши разрозненные и несмелые представления о сути совершенства. Это было непросто.
– Тьма власти, – говорил Жора, – легко рассеется, как только мы…
Ната не выдержала рассуждений о власти:
– С властью мы, кажется, разобрались. Дальше…
Жора не был согласен с таким утверждением. Он прекрасно осознавал, что с властью, как составной частью Пирамиды, еще долго придется поработать, чтобы эта самая власть качнулась к добру и свету. Но сейчас… Достаточно было и того, что у власти нашлись изъяны и прорехи, за которые можно было зацепиться, анализируя ее несовершенство. Это позволяло, решительно и густо презирая ее, подбирать к ней ключи управления.
Нельзя сказать, что Жора испытывал священную ненависть к властьимущим, нет, он лишь нарочито выпячивал и без того очевидное их гнилодушие и ущербность, чтобы каждый мог это видеть и тыкать пальцем: а ты кто такой? Да, он рассеивал тьму тени тех, кто