Ожидаемой, но неожиданной.
Вот такая проза в этом номере. Занимательная, потому что умная. Увлекательная, потому что великодушная.
Бои, приключения, превращения. Погони, выстрелы, удары. Тайны. Чудеса.
Главное из которых – что в самых невероятных обстоятельствах люди способны жалеть людей.
Но это не особенно утешает. Не дает расслабиться. Поплавать в утопии. Повести, рассказы и даже статьи этого номера проникнуты разочарованием и предчувствием близкой опасности.
Возможно, это оттого, что сюжеты идут на высоких скоростях.
Но ничего, прорвемся. Согласно законам повествовательной техники, действие происходит в прошедшем прошлом, в прошедшем настоящем, в прошедшем будущем. Позволительно надеяться – в прошедшем мимо.
Октябрь 2006
Действие происходит главным образом на Земле.
Но также в Раю. Также и в аду.
Для каждого, кто читает «Полдень» (а почти ничего другого и читать нельзя), очевидно: фантастика становится литературой о самом важном.
О реальности, которая далеко не исчерпывается бесконечной совокупностью материальных объектов.
О том, согласовано или нет поведение человека с устройством Вселенной.
В конечном счете – о том, насколько мы смертны.
Нобелевская премия по физике за 2006 год присуждена людям, доказавшим неоднородность реликтового излучения. Попросту – что прошлое не погибает, никуда не девается, только переходит на другую волну. И от космических событий, случившихся, например, 13 миллиардов лет тому назад, идет сигнал, который в принципе поддается расшифровке. Слабый сигнал – скажем, равный излучению абсолютно черного тела при температуре чуть выше абсолютного нуля. Но внятный. Содержащий информацию про последовательность и связь этих событий.
Это почти метафора. На большой глубине – на большой высоте – в мироздании обнаруживаются такие вещи, которые странно похожи на то, что думает человек о самом себе и о своей судьбе. На то, что сказано в очень старых и совершенно не научных книгах.
А впрочем, и в некоторых научных. В «Критике практического разума». Эту цитату из Канта все пересказывают, никто не приводит – насчет звездного неба и морального закона:
«Первый взгляд на бесчисленное множество миров как бы уничтожает мое значение как животной твари, которая снова должна отдать планете (только точке во вселенной) ту материю, из которой она возникла, после того как эта материя короткое время неизвестно каким образом была наделена жизненной силой. Второй, напротив, бесконечно возвышает мою ценность как мыслящего существа, через мою личность, в которой моральный закон открывает мне жизнь, независимую от животной природы и даже от всего чувственно воспринимаемого мира, по крайней мере поскольку это можно видеть из целесообразного назначения моего существования через этот закон, которое не ограничено условиями и границами этой жизни».
Тут,