Пригласил он на «чтения» и главных багатуров: Сорган-Шира (сына того самого меркитского нукера, который фактически спас молодого Темучжина, когда тот прятался в озере от хана Керилтуха). Были здесь и Мухали, и Елюй-Чюцай, и Боору, и Джелмэ, и Хара Хиру, и Борохула, и Шиги-Хутуху. Приглашён был и Джамуха, его побратим. Чуть позже прискакал Субэтэй.
Женщины, как жёны самого Чингиса, так и жёны его старших сыновей, приносили в юрту кушанья и кумыс, но в обсуждении Великой Ясы не участвовали. Зачитывал Ясу с толстого свитка, намотанного на берцовую кость барана, писарь-китаец. Каждый раз, прочитав очередной абзац закона до конца, писарь выжидательно смотрел на хозяина юрты. Тот в свою очередь обводил взглядом своих сыновей и гостей, и если не было от них вопросов, давал знак читать дальше. Монголы были безграмотны, и лишь печальный опыт войны с чжурчженями заставил Чингиса начать обучение грамоте хотя бы детей знати. Он видел, что не всем понятно, о чём идёт речь. Но он упорно стремился к тому, чтобы то, что произносилось здесь, было понято и принято всеми, и прежде всего его сыновьями и военачальниками. Он заметил, что уже несколько раз морщилось лицо Угэдэя при чтении Ясы.
– Чем ты недоволен, Угэдэй?
– Я всем доволен, Великий хан! Но вот скажи, будут ли распространяться наши законы на тартарцев, если они примкнут к нам?
Лишь на секунду задумался Чингис:
– Всему своё время.
Поднял руку багатур Сорган-Шира:
– Меркиты, ойраты, татары и половцы, что остались ещё на окраинах Степи, тоже не хотят подчиняться Ясе и отказались прибыть на курултай…
Чингис резко взмахнул рукой, прерывая нукера:
– Они уже не раз предавали наш народ и даже пытались нас уничтожить. Если не подчинятся Ясе, то мы уничтожим их.
Тишина повисла в юрте. И даже звук от льющейся струйки кумыса, который наливала в этот момент одна из младших жён в пиалу Угэдэя, показался громче шума воды на речном перекате. Тяжёлым стал взгляд Чингисхана, когда он поднял глаза на людей:
– Когда мы начнём завоёвывать мир, страну за страной, народ за народом, не хочу я, чтобы их земли превратились в выжженную пустыню. Плохо станет им – плохо будет и нам. А эти законы, – кивнул он головой в сторону свитка в руках писаря, – помогут установить на покорённых землях такой порядок, который позволит благоденствовать нам, монголам, и безбедно жить тем, кого мы покорим. И эти же законы позволят и нукерам, и военачальникам чинить праведный суд над непокорными и злобствующими, но в пределах законов, а не выше их! Нам не нужен хаос в будущих улусах Великой монгольской империи.
А она будет создана нами! И будет она простираться от океана восточного до океана западного. Я так хочу! И даже если паду я, сражённый смертью, дело моё продолжите вы, мои сыновья и мои преданные багатуры…
В 1207 году, через год после