– А черепа там не видел? – уже серьёзно спросил Санька.
– Конечно будет и череп, – уверенно заявил Мишка, – там, знаешь, сколько много костей, только их трудно одному выкапывать.
– Интересно, интересно, – Санька достал из кармана складной пластмассовый метр и стал раскладывать кости по полу, примеряя их друг к дружке. – Кажется, ради этого стоит потрудиться.
– Дедушка, а это что такое, – послышался из соседней комнаты голос Наташки, – как его подписать?
Мишка быстро шмыгнул в ту комнату и остановился у порога, любуясь Наташкой.
– О-о, внучка, это такая старина, что и я её чуть-чуть помню, – сказал Гуреевич, беря из рук Наташки какую-то железную деталь, похожую на наконечник гигантского копья.
– Пиши так: «Наральник – металлический наконечник деревянной сохи». В те времена всякий хозяин, у кого соха была с наральником, считался богачом.
Быстро вошёл Санька и, потрясая перед собою длинной костью, радостно сообщил:
– Вы понимаете, какую находку сделал наш Михаил! Это кость из задней части скелета какого-то, может быть еще неизвестного науке доисторического животного. По моим подсчетам, в задней части оно имело высоту около полутора метра.
– В таких делах я вам не советчик, – улыбнулся Гуреевич, – тут надо обращаться к археологам.
– Завтра же организую старшеклассников, – продолжал Санька, – откопаем остальные кости, восстановим скелет и, по праву первооткрывателей, по месту находки, назовем его Кубанозавром. Представляете: наш маленький еще не открывшийся музей, станет хранителем, может быть, единственного в мире скелета.
Наташка поцеловала Мишку в лоб, затем, прижимая одной рукой его голову к своей груди, а другою взлохмачивая рыжую Мишкину шевелюру, прошептала:
– Какой ты молодец, Мишулька! Истинный первооткрыватель он, – продолжала Наташка, обращаясь к Саньке. – Ему и принадлежит право, как назвать это животное.
Мишка чувствовал себя на седьмом небе от счастья! Он тут же подумал, что если и вправду ему предложат назвать это животное, он обязательно назовет его в честь Наташки Натозавром.
Но недолго продолжалось Мишкино счастье. И разрушил его Гуреевич.
– Так где ты, говоришь, выкопал эти кости? – спросил он Мишку.
– А там, в обрыве Кубани, – сказал Мишка, указывая рукою направление.
– Как же ты туда добрался, – продолжал допытываться Гуреевич. – На лодке или вплавь?
– Нет, я не плавал. Это на нашей стороне.
– Позволь, – удивился Гуреевич, – на нашем правом берегу Кубани до самой станицы Григорополисской не встретишь ни одного обрыва.
– Нет, есть, – настаивал Мишка. – Вот здесь сразу за Бешеной протокой. Только он не длинный, но зато высо-окий!
– Хоперский курган! – вспомнил Гуреевич. – неужели уже до него Кубань