Осенние женщины
От летнего солнца ослепшие,
Прозрели, дождями умывшись…
Осенние грустные женщины
Светлеют, переродившись.
В плаще укорочено-ярком
Колени – не хуже, чем дочки.
И в краску не бьет так жарко,
Когда выбирает чулочки…
Шикарно-осенние женщины
Видны только спелым романтикам…
А тихим небрито-застенчивым
Покажутся глупым фантиком…
Смягчающие обстоятельства —
Осенняя мода на нежности,
Но верность – почти как предательство —
Сбивает с дорог безмятежности…
Очень больно только в первый
Стерта днями позолота,
Глубже – лишь стальные нервы.
Отрываться от кого-то
Очень больно только в первый…
И не чувствуешь разлуки,
Чаще в кресле засыпаешь,
Пьешь не с горя, а со скуки.
Всех находишь – все теряешь.
Перестирываешь горы,
Растворяя дни в уборке,
Забывая разговоры…
Все… Не больно… Нет… Не горько…
Анальгетик – верный спутник…
Куришь только в воскресенье…
Даже твой сосед-распутник
В коем попросил прощенья.
Одолжил с утра десятку
На цветы какой-то даме.
Сам подсматривал украдкой
За твоими этажами…
Испугался, что открыла
Окна как-то очень резко…
Усмехнулась: «Я забыла —
Не стирала занавески…»
Мам, а влюбиться по осени можно?
Осенью трасса прозрачной бывает.
Знаки сливаются в призраки детские —
Тоже командуют, предупреждают…
И основания все-таки веские…
Голос родной и взволнованный – мамин.
– Да, в теплом свитере, да, осторожно.
Мам, нет земли третий день под ногами…
Мам, а влюбиться по осени можно?
И разлетаются листья с обочины.
Кофе покажется просто спасением.
Ночи бессонные мне напророчены.
Я уезжаю от них – в воскресение…
Дождливое признание
В дождь она обожает черное,
Стянет волосы, вечно дразнящие.
Взгляды кажутся многотонными,
Светофоры – ненастоящими.
Из друзей – лобового дворники,
Из врагов – оператор мобильного,
Остальное – дешевые пробники…
Выбирает из умных… сильного!
Только сухой мартини и только сухие губы
только сухой мартини
только сухие губы
чувства как в паутине
звуки – сплошные трубы
пьяное не смешалось
с горьким… и сводит скулы
взгляд отрезвляет малость
ветренностью подуло
легкий намек на «может»
руки в чужом кармане
«завтра» совсем не тревожит
даже