– Простите, увлекся художественным образом. Ваши распущенные рыжие волосы до бедер напоминают мне Леди Годиву.
– А вы мне – индейца, который впервые попал в цивилизованное общество, но я этого не говорила. Держите такие ассоциации при себе, моя просьба ясна?
– Яснее некуда.
И почему он все улыбается?
Дэниел взял фотоаппарат. На мой вопрос почему все происходит так несерьезно по сравнению с настоящей фото-студией он ответил, что просто хочет посмотреть на меня в образе, а серьезная работа будет потом. Это объяснение прозвучало не слишком удовлетворительно, но возможность примерить на себя образ суровой богини уже меня раззадорила.
Мы вышли на задний двор.
– Встаньте сюда, Джинджер, – Дэниел показал чуть поодаль от себя, – прекрасно. Поднимите руку как будто вы замахиваетесь на врага.
Порыв ветра взметнул мои волосы вверх. Видимо на это Дэниел и рассчитывал. Получилось, наверное, очень угрожающе.
– А теперь сядьте на землю.
– Я же замерзну! – попыталась возмутиться я.
– Не бойтесь. Я дам вам горячего кофе после съемок. Или вина, как пожелаете.
– Только кофе! – настояла я.
– Хорошо. А теперь сядьте на землю и подберите колени.
Я послушалась. Он сделал еще несколько снимков. Признаться, я немного начала замерзать.
– Пойдемте выпьем кофе.
Я с радостью согласилась. Мы пошли в дом. Пока Дэниел готовил кофе – запах жареных молотых зерен распространялся по всему дому – я, сняв подмокшее платье и укутавшись в плед, сидела в кресле у электрического камина в гостиной.
Наконец Дэниел принес на подносе большую белую чашку, от которой шел сильнейший аромат и поставил на кофейный столик передо мной. Помимо чашки на подносе стояли изящный белый молочник и сахарница.
– Извините, я забыл сколько сахара вы предпочитаете.
С помощью щипцов я положила в чашку три куска сахара и, размешав, попробовала хлебнуть. Оказалось горячо. Я добавила немного молока, но это не очень помогло.
– Ничего, подождите пока остынет, мы не торопимся, – заметил Дэниел и сел на пол рядом с креслом.
– Стульями и креслами принципиально не пользуетесь? – спросила я зачем-то.
Дэниел хмыкнул.
– Просто не хочу заставлять собеседников всегда смотреть снизу вверх. У людей есть непонятная привычка постоянно смотреть друг другу в глаза, а мои для многих находятся слишком высоко. Не будь этой привычки, общение стало бы гораздо удобнее, не находите?
– Никогда не задумывалась над этим, возможно вы правы. Но лично я не очень люблю смотреть в глаза, это слишком ко многому обязывает.
– Прекрасно сказано, Джинджер! Одной этой фразой выразили все мое отношение.
Повисла неловкая пауза – говорить было явно больше не о чем.
– Не хотите ли глинтвейна? – спросил Дэниел, – я вижу, вам все еще холодно.
– Нет,