Так и подошли к церковной ограде. Встречал ради этого дня церковный староста, Тимофей Феоктистович, одетый просто и намеренно строго. Его помошник в церкви держал почётные места для купца Канюшкина и его дочери, стрелецкого головы. дьяков с семьями.
Обычные же люди становились рядом со своими домочадцами и знакомыми. Так же встали Мошкины, но место попалось неплохое, всё было видно. Мужчины, понятно, были без шапок, женщины в строгих платках. Но вот, прошествовал стрелецкий голова Тулупов, с женой и двумя дочерьми, дьяки со своими домашними, а за ними встал и Фёдор Романович с дочерью Еленой Фёдоровной и непременно согбенной Лукерьей.
Иван смотрел только на Елену. Одета была богато, но в одежду тёмных цветов, на голове был красивый платок, пожалуй что из бархата. Сейчас, без румян и белил, она показалась ещё красивее, чем накануне. Очень милое лицо, даже с небольшими веснушками на носу и щеках, большая разница с набелённой почти статуей. Юноша заметил, что купеческая дочь его узнала, и еле заметно кивнула. Лукерья, когда смогла увидеть Мошкиных, раскланялась за всех.
Батюшка сам в торжественном облачении, начал службу. Голос у него был сильный и глубокий, так что прихожане слушали не отрываясь, крестились в положенное время. Иван смотрел на иконостас, на лики святых. Чувствовал себя не совсем удобно, ведь не только для молитвы пришёл, но и чтобы свою зазнобу увидеть. Да честно и сказать- где же можно увидеться? Только здесь. Не станешь же через забор лазить- только Елене Фёдоровне неприятности создавать, ну а здесь- вполне прилично. Кажется, не было осуждения даже в строгом, но милостивом лике Богородицы.
Служба закончилась, и Семён Петрович пошёл за свечками, раздав каждому из своего семейства по одной. Евпраксия Кузьминична поставила свечку перед образом Святого Георгия, а Иван встал перед одной из икон Богородицы. Зажёг свечу от лампады, и молился. Не заметил, как рядом оказалась Елена, тоже зажгла свечку, и быстро крестилась.
– Прочитала я твоё письмецо, Ваня, – шёпотом, не поворачивая головы, сказала девушка, – спасибо, что ответил, но грех так говорить, что я богаче, а ты беднее. Перед Богом все равны.
– Сватов пошлю, так твой отец их с крыльца спустит, – так же шёпотом ответил юноша.
– Как Бог даст… Буду тятеньку уговаривать…Лишь бы сам от меня не отступился. Не испугался.
– Не отступлюсь, перед иконой клянусь! – тихо ответил Иван и перекрестился.
Елена быстро повернула голову в его сторону, но тут же отвернулась, опустила голову вниз, и пошла к своему отцу. Фёдор Романович же заметил Семёна, и не скрывая расположения, подошёл сам к умельцу.
– Здрав