– С такими пальцами сегодня и кружку не опрокинуть, – пробормотал он.
Он подошел к столу и сделал длинный глоток вина. Это, казалось, придало ему сил. Он подошел к окну. Шквал на время утих. Он вгляделся в ночь, услышал в непроглядной тьме раскаты грома. В деревне то тут, то там мерцали огоньки. Бурная ночь даже для этих стойких крестьян. Он задвинул ставни и зажег свечу, взяв из камина щепку, внутренне чувствуя, что угрюмые угли не желают уступать ему даже это крошечное пламя. Когда он отвернулся, они с неожиданной яркостью бросились на него. Он вздрогнул, отступил назад, проклиная себя за глупый страх. Толстый сосновый сучок, внезапно вспыхнувший пламенем, – вот и все.
– Нервы, нервы, – пробормотал он.
Вскоре он пододвинул кресло к камину и опустился в его недра. Он бы с радостью уснул, но жуткий стук ветра по ставням не давал ему сомкнуть глаз. То и дело он оборачивался в кресле и вглядывался в комнату позади себя, внутренне ругая себя за отсутствие самоконтроля.
В 11:30 по его часам он встал, подошел к своему чемодану и достал из него тонкий шерстяной свитер, пару ботинок на резиновой подошве, фонарик и тонкий стальной стержень, с обоих концов прокованный до толщины лопатки. За несколько минут он переобулся и натянул свитер. Во внешний карман непромокаемого пальто, которое он надел, он положил пистолет, в другой – стальной прут, финку и фонарик. Сделав все это, он задвинул громоздкий железный засов в двери, ведущей из комнаты, и погасил свечу. Минута осторожного разглядывания через щель в ставне, прежде чем открыть ее, и затем пятифутовое падение на землю снаружи. Через десять минут он оставил деревню позади и устремился к горам.
Глава 6. Зеркала виллы Бленнерхоф
Феррис, спотыкаясь, поднялся по склону на мыс, с которого открывался вид на озеро. Здесь он на мгновение остановился, разглядывая возвышающиеся над водой башни замка, почти неразличимые сейчас сквозь мрак и туман. Замок неизменно завораживал его, причем даже больше, чем сами драгоценности на вилле. Даже сейчас, когда он смотрел на него, ему казалось, что он видит отблески танцующих огней на мрачных крепостных стенах.
Однако предстояла иная, более серьезная работа, и он направился в сторону виллы. Вокруг царила абсолютная темнота. Некоторое время он опасался, что гончие на псарне в задней части виллы услышат и разбудят сторожа и слуг, расположившихся в соседнем здании, но шум дождя и ветра, непрекращающиеся раскаты грома заглушали мягкий шаг ступающих по гравию ног на резиновых подошвах.
Он со знанием дела выбрал одно из нижних окон и, подтянувшись на узком карнизе, вцепился в него стальными пружинистыми запястьями и пальцами. Уцепившись за шаткую опору, он вставил клин под створку окна и с постепенно нарастающим давлением потянул ее вверх. Она поддалась с металлическим щелчком, слышным даже в бурю. Он подождал мгновение, присев в темноте, зная, что его должны были услышать, если бы кто-нибудь остался бодрствовать.
Сверкающая вспышка молнии на мгновение