– Запах, – неосознанно произнес ошарашенный Акио.
– Что запах?
– Мерзкий запах… ты пил…
– Ты, – губы Иошихиро скривились в безумной улыбке, – жизни меня учить собрался?
– А говорил, что никогда не будешь пить, – невозмутимо произнес Акио глядя в глаза старшего.
Лицо Иошихиро сделалось холодным, он приподнялся, поправляя одеяние и бросил на брата привычно надменный взгляд:
– Не помню, чтобы разрешал тебе лезть в свою жизнь.
В дверях появился Таро, он держал кувшин с водой и успокоительный отвар, который им с Иошихиро пришлось силой вливать в сопротивляющегося Акио.
Когда дело было сделано, оба выглядели достаточно потрепано, непослушные локоны Иошихиро вырвались из тугого пучка опустившись на глаза. Эти вьющиеся черные волосы и это лицо, вызывали у Акио приступы удушья, но отвар подействовал практически мгновенно. Легкая дрожь пробрала все тело, спина расслабилась, он продолжал сидеть у стены лишь немного ослабив поджатые колени.
«Где угодно, только не здесь. Мне нужно уйти, но Иошихиро» – Акио поднял глаза на поправляющего волосы брата, – «он не даст мне так спокойно уйти, нужно…» – взгляд Акио плавно перешел на Таро стоящего рядом.
– Спасибо, мне уже лучше. – сказал Акио, приподнимаясь с пола направился к постели.
– Ты можешь идти, спасибо за помощь, – отозвался Иошихиро.
– Хорошо, – уважительно поклонился Таро и покинул комнату.
– А как же ты? – тревожно спросил Акио.
– А я побуду здесь, – Иошихиро уселся на диван стоящий в углу комнаты, скрестив руки на груди, он посмотрел на брата, – если тебе станет хуже я хотя бы буду рядом.
«От этого мне будет еще хуже» – подумал Акио, но вслух произнес:
– Брось, еще есть время поспать, уходи к себе.
– Ты хочешь, чтобы я укладывал тебя спать как маленького? – приподняв бровь спросил Иошихиро.
– Брр, – поджал плечи Акио, – пожалуй, не стоит.
Он прилег на кровать, прикрыв половину лица одеялом, оставив только глаза и бесцеремонно всматривался в лицо брата. Иошихиро не обращал внимания на пристальный взгляд в свою сторону, он продолжал сидеть, скрестив руки на груди и все его беспокойство выражалось лишь в искусанных практически в кровь губах, он вновь и вновь закусывал нижнюю губу глядя на разбитое стекло, небрежно собранное в кучу и кровавые следы на полу.
«Его лицо, рост, его поведение, все изменилось. Значит прошло несколько лет, сколько же? Слишком много вопросов…и…Макото, только ты сможешь мне помочь. Что же ты натворил, мелкий идиот?» – думал Акио, также, как и старший брат, тревожно закусывая губы.
Лицо Иошихиро никто не знал настолько хорошо, даже малейшие изменения не прошли бы мимо взгляда младшего брата, ведь при жизни Акио видел его каждый день – в собственном