И действительно, в дни подготовки к новой наступательной операции мы узнали много удивительных, героических историй. Рассказывали о любимце казаков парторге эскадрона отважном лейтенанте Джигирее. В бою под Михайловкой он с противотанкистами отражал сильные контратаки немцев. Пуля сразила его, но возле него нашли смерть несколько десятков гитлеровцев. Из уст в уста передавали о новом подвиге Героя Советского Союза младшего лейтенанта А. К. Каштанова. Под Снигиревкой его батарея отразила неоднократные атаки танков. Просматривая выпускаемую политотделом танкового корпуса газету «Сталинград», я обратил внимание на очерк Миколы Рудя «Двое из танка № 17». Очерк большой, на всю страницу. Быстро пробежал его. Так и есть, – танк врывается в населенный пункт и, стремительно маневрируя, расстреливает скопления пехоты, подминает орудия, ударом брони разрушает автомашины, сеет панику, ужас и смерть в рядах противника. Схватываю строки: «Сивков спокойно написал на клочке бумаги потрясающие по силе убеждения и великой правды слова: «В крайнем случае погибнем, но в плен не сдадимся… Оставляем для себя по 2–3 патрона».
Я тут же позвонил командиру корпуса генералу Танасчишину и спросил:
– Значит, не вырвался из Снигиревки младший лейтенант Сивков?
– Вырвался, товарищ командующий.
– Как? Ваша газета пишет, что погиб.
– Это случилось уже в селе Явкино. Он повторил свой беспримерный подвиг. Поздно вечером 14 марта ворвался в село и, маневрируя по улицам, создал видимость действия целого подразделения. Поднялась паника. На улицах возникли пробки, пустозвонная стрельба, крики… А танк врывался в места таких скоплений и вершил правосудие над фашистами. Но случилось несчастье. На окраине села танк попал в противотанковый ров. Оставшиеся в живых Сивков и его радист Крестьянинов отбивались, как истинные сталинградцы. Но сами понимаете… Только не самоубийством все кончилось, как говорили. Связали они все имеющиеся у них противотанковые гранаты и взорвали себя. Это, видимо, потому, что гитлеровцы в конце концов облепили танк и стали агитировать их сдаться. В тот момент, когда на танк забрался какой-то чин, знавший русский язык, танк взорвался… Еще один момент, товарищ командующий. Одну минуту… – пауза. – Вот, Исса Александрович, последние строки дневника читаю: «Просим сообщить родным и товарищам, что мы выполнили свой долг перед любимой Родиной…»
– Трофим Иванович, прошу вас представить мне материалы на посмертное присвоение товарищам Сивкову и Крестьянинову звания Героя Советского Союза.
– Уже готово, товарищ командующий, сегодня представим. Забыл доложить: наши разведчики, первыми ворвавшиеся в село, увидели, как досталось фашистам от советского танка: одних убитых – более сотни, десятки развороченных автомашин, повозок и многое другое.
И всюду, где бы мне ни приходилось бывать в эти дни, рассказывали о лихих атаках и маневрах, об ударах из засад и о дерзких налетах на вражеские колонны,