Смешенье – мне эпитафия.
Антон сурово посмотрел на Вик Саныча и забрал тетрадку с текстом, а я про себя подумала: неплохо же!
– Ладно, потом. До свидания, Елена Сергеевна.
– До свидания, Антон!
Если честно, мне уже хотелось, чтобы он ушёл. Мне не терпелось услышать похвалы своему уроку. Я же знала, что всё получилось на «пятёрочку».
А Вик Саныч сказал: «А пойдёмте погуляем. Вы мне город покажете, а я расскажу свои впечатления. В неформальной обстановке. Идёт?» И мы пошли. Я люблю свой город. Как его не любить? И умею преподнести его так, чтоб и другой его полюбил.
Я показала ему Владимирский собор рядом с Памятником, заставила потрогать шершавые отметины от осколков на боках старой кладки, рассказала, как мы в начальных классах заползали в разбитые подвальные окошки и проникали в нижний храм – туда, где лежали кости адмиралов. Страшно, аж жуть! Вик Саныч улыбался и расспрашивал, как же мы там в темноте. С фонариками, конечно.
А потом повела его вниз по Синопской лестнице к морю, на Приморский бульвар. Я люблю эту лестницу, там виды отличные открываются на бухту, надо только знать, откуда смотреть. А внизу мы сразу оказались будто в другом мире: конец сентября был жаркий, даже душный, море парило, в выцветшей воде бухты белел одинокий парус, от камней набережной шёл жар. Бухта раскинулась совершенно сладострастно, обнажая самые укромные свои уголки, подставляя морю и солнцу белёсые камни, будто интимные кусочки незагорелого тела. А под укрытием парапета лежали бродячие псы с высунутыми языками и тяжело дышали.
Он повёл меня в прохладное кафе, одно из Близнецов, и заказал кофе с орешками и виноград. Гроздь оказалась сочная, спелая, золотистая. Мы выпили кофе и забрали виноград с собой, ели, усевшись прямо на ступеньках, ведущих к причалу. И мыли липкие сладкие руки в море. И болтали ногами в воде.
– Эх, ну почему я не ношу с собой купальник на уроки? Сейчас бы проплыть хоть до Памятника!
– Кстати, об уроке. Я так и не сказал, что всё прошло отлично.
Вик Саныч заговорил вроде бы об уроке, а на самом деле о том, какая я умница, как у меня всё хорошо получилось, как ловко я управляюсь с учениками. Я расслабилась и улыбалась.
– А этот Антон в вас влюблён.
Я посмотрела ему в глаза, впервые за всё время. Хотела отшутиться: что за глупости! Но сразу поняла: он меня раскусил. Я знала, что мальчик в меня влюбился, и мне это было приятно. Я влюбляла его в себя весь этот месяц. Пробовала свои силы? И Вик Саныч не улыбался, не шутил. Он смотрел мне в глаза и жалел Антона.
Мы гуляли до самого вечера. Говорили обо всём: о моём детстве, литературе, обсуждали откровения последних лет: Сталин, ГУЛАГ, железный занавес. Я предложила проводить его на вокзал. И оказалось, что он севастопольский, здесь живут его родители, и он не уезжает сегодня в Симф.
– Так что же вы просили меня показать вам город?
– А это я нарочно. Всегда интересно послушать, как другой человек рассказывает про то, что ты хорошо знаешь.
– Скучно же!
Но он не стал говорить комплименты,